Одна Ж в Большом городе

Так оно все и вышло. Девушка Верочка родила и на сытных мужниных харчах очень скоро превратилась в холеную и дородную тетеньку в самом расцвете фольклорной женской красоты. Очень, правда, при этом привередливую и сварливую. Мужа она держала в ежовых рукавицах, и матушка ей в том всегда усердно помогала. Иванушка жену страшно боялся: кричала она больно громко (прямо как на базаре), а при случае могла и тяжелым предметом стукнуть. Ей же самой и слова поперек сказать было невозможно: она тут же звала на помощь свою матушку. Еще более громкую и нетерпимую. Ни одна домработница не могла прижиться в их доме – всех Иванова теща выживала. В итоге так и перебралась к ним насовсем – якобы помогать хозяйство вести. Зато ребеночка мама с дочкой все равно отдали на попечение няни и кормилицы: девочка родилась очень нервной и все время истошно плакала. Вера с ней сама не справлялась и по совету матери вновь прикинулась больной. Иван денег не пожалел – устроил ребенка в самые дорогие (частные) круглосуточные ясли.

Бедный Иванушка ну никак не мог женушке угодить! Всего ей было мало – и денег, и секса, и почестей… Он же старался как мог: не в его характере было любимой жене перечить. Купил однажды норковую шубейку – радовалась Верочка всего один день: уже на следующий ее матушка сказала, что шубка могла бы быть и попушистее, и подлиннее, и вообще «как у соседки слева». Понятно, что радости от подарка – как не бывало!.. Подарил дорогой джип – счастья всего на полдня: «у соседки справа» машина оказалась и дороже, и круче, и красивее… Купил теще квартиру – благодарности ноль: «мала квартирка-то, а сам-то зятек не где-нибудь, а в загородном доме живет… А маму красавицы жены нет бы к себе поселить – он ее в пыльный город запихал… Не иначе, как смерти ее желает…»

Так бы они, наверное, и прожили всю жизнь. Носил бы Иванушка ненасытным жене и теще подношения – как куски мяса голодным тиграм в клетку, – а «тигры» бы мясо «куском» заглатывали и через пять минут… снова становились бы голодными и злыми. И с каждым днем рычали бы все сильнее… И однажды загрызли бы все-таки своего кормильца…

От постоянного недовольства и скверного настроения наша девушка стала похожа вскоре на тетку, хотя лет ей было совсем еще немного. Однако по виду она уже практически ничем не отличалась от своей матушки, хоть та и была вдвое старше. (Не зря же в народе говорят, что желчь и зависть губят женскую красоту, какой бы совершенной та ни была от природы!) Наблюдательные соседи конечно же не могли не заметить завистливого и жадного характера Верочки и потакания ей во всем Ивана. И стали – вот злые люди! – называть ее меж собой «наша Мегера», а его – «наш Дурак». Так и я буду называть их впредь – не в обиду, а исключительно для простоты повествования. Все ж у нас здесь сказка, а не история одной конкретной семьи.

Все окружающие Ивану сочувствовали, но помочь не могли. А чем тут поможешь? Если человек сам себя поставил в такое положение? Дурак, одним словом.

А Вера вообще никого не слушала, кроме матери – женщины одинокой и обиженной на весь мир. И тоже всех, по ее примеру, кляла на чем свет стоит. Мегера, да и только!

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Долго ли, коротко ли мучился наш Дурак, но спас-таки его случай. А может, и сам Господь Бог увидел сверху такие несправедливые мучения хорошего человека и послал Дураку… золотую рыбку. В самом прямом смысле.

Отдушину бедный Иванушка уже много лет находил лишь в рыбках – очень он их любил. Был у него большой красивый аквариум, и по вечерам он наблюдал за грациозным и, главное, безмолвным кружением блестящих чешуйчатых красавиц. Весь день Иван проводил на работе, а вернувшись, сразу же садился к своему аквариуму. Созерцание жизни рыб его успокаивало, и даже крики жены и тещи не могли испортить благостного настроения, навеваемого на Ивана подводным царством. Больше всего в рыбах ему нравилось то, что они всегда молчат. Уж больно много говорили его жена и теща! К тому же Иван очень хорошо разбирался в аквариумистике и разведении рыбок. С удовольствием ухаживал за питомицами, кормил их, читал специальную литературу. И очень любил на тему рыбок побеседовать. Да вот только не с кем было.