Одна женщина и много мужчин

Я тепло поблагодарила Катю, и мы вместе с Генрихом отправились в небольшую уютную гостиницу, которую держала семья бюргеров – отец, мать и дочка.

Мне дали проспекты, в которых рекламировалось новейшее оборудование для полиграфической промышленности.

На следующий день после завтрака Катя забрала меня из гостиницы, и мы поехали на завод, производящий это самое оборудование. Я посвятила вечер изучению проспектов, кое-что поняла, в чем-то пока не разобралась. К сожалению, большинство из проспектов было на немецком, которым я не владею вообще. Я просмотрела фотографии и чертежи и прочитала объяснения на английском там, где они имелись. Но одно мне было совершенно ясно – для чего покупатели из России хотели использовать это оборудование. Все вставало на свои места. Мне только требовалось решить для себя, что делать с полученной информацией.

На заводе нас встретил некий Михаэль Рихтер, директор по экспорту. Как выяснилось из разговора, он был лично знаком с «тезкой из России» – Мишаней Шубаковым, который уже появлялся на заводе для ознакомления с производимой продукцией.

Господин Рихтер был человеком неглупым, в России имел дело не только с Мишаней, но и с другими ему подобными молодцами, а поэтому догадывался, для каких целей у их фирмы закупается вполне определенное оборудование. Как мне сказали, завод, представляемый господином Рихтером, специально занялся новыми разработками в соответствии с запросами из стран бывшего СНГ и Польши. Произнеся эту фразу, Михаэль хитро подмигнул мне. Мне ничего не оставалось, как подмигнуть в ответ. Я обещала передать все материалы специалистам, занимающимся у нас полиграфией, для внимательного изучения. Правда, мне еще следовало определиться, специалистам какой команды я намерена их передавать.

– Пойдем пообедаем где-нибудь, – предложила я Кате, когда мы покинули завод. – Ты тут лучше меня ориентируешься.

– Да мы вообще-то в основном едим дома… – протянула она.

– Ты покажи место, я тебя приглашаю.

Как я поняла, с деньгами у семьи Штоль было не очень хорошо, и Катю обрадовало это приглашение.

Уже за столом она пояснила, что берется сейчас за любую работу, даже эту посредническую, хотя она ей совсем не нравится. Она очень рада, что на этот раз приехала именно я, а не кто-то из мужчин. Но ей почему-то казалось, что я работаю как бы отдельно…

– Я и работаю отдельно, – пояснила я, не углубляясь в детали. – Я занимаюсь аудио– и видеотехникой. Ты же слышала, что я говорила немцу.

– Я практически не говорю по-английски, – призналась Катя. – По-немецки – свободно, а то, о чем вы беседовали с Рихтером… Я ничего не понимала.

Я в очередной раз пояснила, что в основном работаю с Японией, потому что единственная в фирме владею японским, а в Германии на этот раз только проездом.

– Мне всегда так неприятно общаться с этим Мишей, – заявила Катя, довольно резво расправившись с кружкой пива и быстро пьянея. – И Маринка что-то давно не звонила…

Катя вопросительно посмотрела на меня. Я не сомневалась, что о смерти Маринки она еще ничего не знает. Но вот стоит ли ей это сообщать? В любом случае неприятно быть тем, кто приносит известие о смерти подруги… Но я решила, что должна это сделать, не вдаваясь в детали. По крайней мере, пока.

Первой фразой Кати была фраза, которую я никак не ожидала услышать:

– От передозировки?

Пришел мой черед посмотреть на Катю большими круглыми глазами, правда, я довольно быстро взяла себя в руки и спросила:

– Катя, я хотела бы узнать: она давно кололась?

– Где-то с полгода, наверное, – медленно ответила Катя на мой вопрос. – Может, месяцев пять… Вначале травку покуривала, а потом… – Катя помолчала, а затем гневно воскликнула: – Ее на иглу посадил этот подонок! Эта сволочь!

Я была почти уверена, что речь идет о Кондрате, и решила воспользоваться ситуацией. Просить ли Катю нарисовать его портрет или можно ограничиться именем и фамилией?

Да, речь в самом деле шла об Алексее Кондратьеве, с которым Кате приходится также иметь дело, правда, в основном она работает с Мишаней Шубаковым.

– Прости, Катя, – перебила я, – возможно, я вмешиваюсь не в свое дело… Я вообще-то не занимаюсь этим направлением, но если бы за него отвечала я, то организовала бы все несколько иначе. Не беспокойся: я не хочу отнимать у тебя кусок хлеба и, упаси бог, не собираюсь этого делать, но почему Шубаков сам не связывается с заводом? Там, где дело касается товаров, за которые отвечаю я, я сама езжу на производство, веду переписку, встречаюсь с фирмачами…