Одна зима на двоих 2

Правила запрещали посторонним заходить внутрь Обители во время пробуждения, поэтому Ким уселась на ступени и приготовилась ждать столько, сколько потребуется. Ей было необходимо увидеть подругу до того, как покинет монастырь. Потому что Манила —единственное светлое воспоминание о жизни в этом угрюмом месте.

Спустя час подруга так и не проснулась, зато раздался звонкий перестук копыт и во двор монастыря въехали стражники из Милрадии. Ким едва успела спрятаться за крыльцо и теперь наблюдала из своего укрытия за тем, как они спешиваются, как бликует солнце на их начищенных до блеска доспехах.

Старая йена уже встречала их на ступенях монастыря.

– Благослови весну, – главный из стражей почтительно склонил голову перед пожилой женщиной.

– Благослови весну, – она тоже едва заметно поклонилась.

– Есть новости?

На секунду показалось, что хранительница смолчит и не выдаст того, что случилось с ее послушницей, но после небольшого замешательства она кивнула:

– Есть.

Когда они скрылись внутри монастыря, Ким со стоном стукнулась лбом о деревянные перилла.

– Ну, же! Манила, просыпайся! У меня нет времени!

И будто в ответ на ее отчаянную мольбу в Обители раздались тихие шаркающие шаги, а спустя пару мгновений на крыльцо вышла подруга.

Ким тут же выскочила из своего укрытия и взлетела по ступеням, но радость от встречи угасла так же быстро, как и разгорелась.

Рыжая, как солнышко, обычно жизнерадостная девушка, выглядела серой, безликой тенью самой себя. Густые яркие волосы бесцветными патлами свисали вдоль лица, глаза будто посветлели и стали прозрачными, кожа потеряла былую упругость. После зимовки Манила была не просто худой, как остальные послушницы, а изнеможённо тощей и едва переставляла ноги.

– Манила… – слова застыли в горле.

Та подняла на нее растерянный взгляд:

– Ким? – она покачнулась, нелепо взмахивая бледными руками.

Ким едва успела подхватить ее за талию, с ужасом понимая, что может прощупать каждую косточку в хрупком теле.

***

Она попыталась помочь, но магический дар не хотел пробуждаться и наполнять ладони живительным теплом. Спал, уютно свернувшись где-то на задворках.

– Идем, тебе нужно в лазарет!

– Я в порядке, – Манила снова покачнулась и непременно бы упала, если бы не Ким, – хотя нет…совсем не в порядке…Плохо мне.

– Идем. Тебе помогут.

Скрипя от досады зубами, Ким поудобнее подхватила ослабевшую подругу. Где эта магия, когда она так нужна? Почему после того случая с бездомной собакой, она словно заснула, лишь изредка, нехотя откликаясь на призыв хозяйки.

Девушки неспешно спустились с крыльца и побрели к монастырю.

– Вдруг это то самое? Вдруг я подцепила…

– Прекрати нести чепуху! – сердито сказала Ким, пряча за строгими словами свой страх.

Не все выходили из зимней спячки без потерь. Иногда просыпались больными и обессиленными, а иногда не просыпались и вовсе.

В прошлом году две сестры Тесса и Флора едва смогли самостоятельно выйти из обители Сна. Обе были сильно истощены и долго болели. Тесса сгорела за неделю, ее сестра продержалась на пару месяцев дольше и все равно угасла.

И за год до этого одна послушница не выжила. И до этого тоже.

– Тебе просто надо отдохнуть. И хорошенько отъестся.

– Отъешься тут, – проворчала Манила, – на крапивных супах и пустом хлебе.

Кормили в монастыре Россы не очень сытно, и не очень вкусно. Сколько Ким себя помнила, она всегда испытывала чувство голода. Иногда тяжелое и удручающее, иногда острое и жгучее, а иногда, если повезет урвать лишнюю порцию, едва заметное и мягкое. Ели досыта только в день перед началом зимы. Вот там и мясо было, и хлеб душистый и овощей вдоволь. Но до зимы далеко, а Манилу надо было спасать сейчас.

– У меня знаешь, что есть? – заговорщически сказала Ким, и дождавшись блеклого, но любопытного взгляда, прошептала, – запасы из зимнего склада!

– Да ты что? Как ты туда попала?

– Т-с-с-с, – прошипела Ким, взглядом указывая на стражника из Милрадии, который неспешно прогуливался по серому коридору, – потом расскажу.

В лазарете Манилу уложили на узкую койку, накрыли стареньким пледом и дали горячего отвара медуницы с капелькой настойки из красного перца. Потом принесли еду – наскоро сваренный суп, в котором плавали три жирины и пяток синюшных клецок.

– Хочешь?

– Нет, – Ким покачала головой, – послушай… В нашей комнате полно припасов. Я не успела их хорошенько припрятать, поэтому тебе надо сделать это самой. Сегодня, пока никто их не обнаружил.

– А ты…

– Меня забирают в Милрадию, потому что я проснулась посреди зимы, – сердце предательски пропустило удар.

– Ким…

– Не знаю, отпустят ли обратно, но…я попытаюсь вернуться. Поправляйся, – она отрывисто поцеловала подругу в холодный потный лоб и выбежала из лазарета.

– Ким!

В главном зале кроме йены, командира стражников и двух его людей, больше никого не было. Высокий худощавый мужчина окинул ее равнодушным взглядом:

– Эта?

– Эта, – подтвердила йена, – Ее зовут…

– Не важно, – он подал знак своим людям, и они тут же встали по обе стороны от Ким, будто она была заключенной, – рассказывай.