Однажды, 31 декабря, или Кажется, мы уже встречались?

Фигура поднялась из кресла и оказалась весьма внушительной. Внутри что-то заныло, и Ника прижала к животу ладонь. Она наблюдала, как тень медленно движется в ее сторону, постепенно обретая форму и проявляясь, как старая черно-белая фотография. Нике понравилось то, что она увидела, и это странно будоражило воображение. Ей бы испугаться — одна, наедине с незнакомцем, в отдаленной комнате. Крик о помощи никто не услышит. Но страх отсутствовал.

Внимательный взгляд уже вблизи изучал ее лицо, когда Ника сумела вымолвить:

— Вы — философ? — Она оказалась в плену между мужчиной и окном. — Или поэт?

Он покачал головой и улыбнулся.

— Все гораздо прозаичнее.

— Да?

Кажется, она охрипла. Холодное шампанское?

Загадочный мужчина. Притягательная аура. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и Ника передвинула руку выше. Случайно коснулась костяшками пальцев пуговицы на рубашке. Та расстегнулась. Ника, словно завороженная, смотрела сначала на пуговицу, потом — на приоткрывшуюся кожу, а потом — на крепкие пальцы, обхватившие ее ладонь.

— Вам хочется разговаривать?

Нет, разговаривать не хотелось. Но признаться в этом! Ощущения обострились, то ли от уединения, то ли от темноты, делавшей все происходившее нереальным. Не важно, почему. Кончики пальцев покалывало, а внутри что-то трепетало, отвлекая от разумных доводов.

— Думаю, да.

— Не думайте. Просто чувствуйте. Слышите?

Ника прислушалась. Кажется, ничего не изменилось. Разве что музыка. Но она могла и ошибаться. Низкий голос завораживал, а запах большого тела дурманил.

Что с ней? Она наедине с незнакомым мужчиной, настолько близко, что может коснуться его. Где угодно.

Ника попробовала сопротивляться наваждению, мысленно отдалиться, напоминая себе, что завтра ей на работу, даже сжала руку в кулак. Ни на что другое не осталось ни сил, ни желания.

— Что я должна услышать?

— Биение моего сердца.

— Что?

Ника невольно прижала руку к его груди.

— Оно бьется в унисон с твоим. Прислушайся.

Девушка хотела убрать ладонь, но Ким накрыл ее руку своей.

Ладно. Ничего страшного. Что это она, в самом деле, ведет себя, как испуганная школьница. Это не первый и не последний мужчина в ее жизни. Но, с другой стороны, она — не легкомысленная женщина, и не может разговаривать на подобные темы неизвестно с кем.

— Разве мы перешли на «ты»?

— Тебе нужен повод?

— Мы не знакомы. Нельзя же с бухты-барахты…