Однажды 31 декабря, или Тили-тили-тесто…

Юля огляделась. Ничего не изменилось. Даже любимая потертая лисичка с разными пуговицами вместо глаз сидела рядом с подушкой, украшенной кружевом, связанным крючком. Максим Максимович шутливо называл многочисленные салфетки, украшающие их квартиру, мещанством, но Валентина Николаевна упорно плела их, а еще шарфы, береты, безрукавки и перчатки, а потом раздаривала их на праздники. Одну из ее шалей с гордостью и удовольствием носила сама баронесса Элизабет.

Обойдя помещение по периметру, Юля остановилась у окна. Белый от неубранного снега двор с серыми пятнами деревьев и яркими — автомобиль смотрелся неухоженным, и чем-то напоминал бродячего пса. Однако, глядя на ржавые водосточные трубы, девушка чувствовала удовлетворение, смешанное с легкой грустинкой, которое ощущаешь, лишь возвращаясь в родные места после долгого отсутствия.

В этот момент из подъезда в буквальном смысле выкатились малыши и с громкими спорами, но довольно дружно стали лепить снеговика. Стоило им повязать на шею ассиметричному созданию цветастый платок и прилепить к боку метлу, снеговик стал напоминать дворничиху Прасковью — многолетнюю грозу здешних мальчишек и пьяниц. Вспомнив грузную женщину, Юля не сдержала смешок.

— Чайник вскипел. — Юля обернулась на звук маминого голоса. — Принести сюда, или посидим в кухне?

— В кухне, — обняв мать, которая едва доставала ей до плеча, Юля поцеловала ее в гладко причесанную макушку. — А елку уже украсили?

— Тебя ждали.

— Хорошо!

Именно так она себя и чувствовала.

Глава 3

После обеда нагрянула Надя. Вместе с ней в квартиру ворвался морозный воздух и своеобразный, характерный только для этой женщины шум. Казалось, от ее энергии даже воздух искрился электричеством.

— Отдохнула? — Юля не успела ответить, а Надя уже продолжила: — Собирайся. Едем в ресторан. Мне нужен свежий глаз.

— С корабля на бал?

— Не ной. У тебя было достаточно времени, чтобы выспаться. Или посетить салон красоты. Хотя, о чем это я? Ты, и салон красоты… А какая девчонка была! Что с тобой англичане сделали? Одомашнили до неприличия.

— Это не они, — возразила Юля. Имя Белецкого крутилось на языке, но она не стала произносить его при родителях. — Жизнь. Может, я завтра взгляну на все скопом? Ты за ночь еще что-нибудь придумаешь.

— Отговорки не принимаются. Тем более, такие неоригинальные.

— А какие годятся?

— Свидание с интересным мужчиной, к примеру.

— Я еще не успела познакомиться с кем-то новым.

Снимая с вешалки пуховик Юли, подруга подмигнула:

— Новое — это хорошо забытое старое.

— Иди, дочка. Развейся.

Валентина Николаевна тихонько подошла сзади. Погладила Юлю по спине.

— А как же вы с отцом?

— Мы подождем. Иди-иди. И слушайся Надю. Она — хорошая девочка.

— Кажется, в школе ты говорила совсем другое. Что-то типа: «С ней не соскучишься».

— Так я и не отказываюсь. С ней и сейчас не соскучишься, но тебе именно это и нужно. И возьми-ка лучше дубленочку. Я ее проветрила. Ты в ней на Снегурочку похожа.

Юля пригладила руками непослушные светлые кудри и покачала головой.

— Сговорились. Ладно. Сдаюсь.

Ресторан оказался небольшим, но очень уютным. Витиеватый стиль в интерьере подходил к названию «Франц». Круглые столики, на каждом из которых красовалась отдельная настольная лампа, скатерти до пола, стулья с изогнутыми спинками, стены с фотографиями начала века, пол, выложенный мозаикой — все выглядело гармонично, но не отвлекало внимание посетителей от главного — еды и беседы.

— Как тебе?

Услышав искренний интерес к ее мнению, Юля удивленно взглянула на подругу.

— Тебя это действительно волнует?

— Я же человек, в конце концов. Более того, женщина. И, конечно, меня волнуют такие вопросы. Правда, интересуюсь я не у каждого. Так, как?

— Мне нравится. Уютно. Только…

— Что?

— А танцы будут? Не вижу здесь подходящей площадки хотя бы для желающих потоптаться.

— А мы несколько столиков уберем — я договорилась — и в углу поместится небольшая группа музыкантов.

— Нашла кого-то? Это, наверное, дорого — живая музыка на заказ.

— Знакомые подсуетились. Сейчас один человек подойдет…

— Привет, Кудряшик.

Юля не верила собственным ушам. Знакомый голос с легкой хрипотцой вернул ее в прошлое. Тогда она была юной и очень счастливой, а рядом с ней всегда находилось двое самых симпатичных мужчин: любимый Паша и лучший друг Гарик. Игорь Гай.

Неожиданно девушка оказалась в крепких объятьях. Кто к кому бросился первым, осталось загадкой. Сильные руки подняли и завертели ее. Голова закружилась, но это еще сильнее развеселило Юлю. Ощущение легкости и непринужденности не покидало ее до тех пор, пока Гарик не отпустил ее.

Раньше он ни разу не позволял себе подобного.

Гай коротко чмокнул ее в губы, словно делал это с десяток раз на дню. А ведь случилось это впервые.

Что же изменилось?