Однажды…

После достижения основных военно-политических целей Куцеба по плану должен был начать широкомасштабную операцию по уничтожению им же созданных дестабилизационных, диверсионно-террористических групп. Благо по ним, вплоть до численности личного состава, дислокации и т.д. информация будет иметься на блюдечке.

Уничтожив свое пушечное мясо, Куцеба набрал бы отличный политический капитал и, кто знает, куда планы его кукловодов далее распространились бы. Возможно, до самого верховного поста матушки России. Тем самым завершился бы мирный, замаскированный патриотическими лозунгами переворот – спецоперация по захвату западными спецслужбами государственной власти в РФ. Повторился бы почти аналогичный сценарий развала СССР…

Длинный устало оглядел аудиторию:

– Учтите, я все это описываю поверхностно, исходя из информационной потребности собственного рассказа.

– Представьте, мы это поняли, – сыронизировала Аталай.

– Ну, если так, то сообразите крепкий чай и качественный табак. Потому, что я приближаюсь к кульминации темы, и мне нужны будут силы для ее воспроизведения.

– Братан, что-то тебя на чай потянуло, – тут не выдержал Бакинец, выражая мнение определенной части аудитории. – Мы, конечно, уважаем твой выбор…

– Но не разделяем, черт возьми! – выпалил как из гаубицы Ветеран в тельняшке. – Этот чай осточертел мне еще на крытке. Сколько можно издеваться над правильными пацанами?

– Это ты пацан? – деликатно заинтересовалась Гюлечка.

– Черт бы тебя побрал, змеюка! – заорал в миг взбесившейся ветеран. – Я что, похож на девочку?

– Нет, – примирительно заявила оппонентка, – возраст не подходящий.

– Ну ты, су…

– Я завтра улетаю, – перебил Длинный. – Хочется выглядеть прилично.

– А что так быстро? – возмутился Бакинец. – Я уже не смогу без твоих рассказов… Мне хочется реветь!

– Хочешь сказать, что я байки рассказываю?

– А кот его знает? – дернул плечами Бакинец. – Байки, не байки, а ощущение, что мы все это вместе прожили…

После чаепития Гюлечка поинтересовалась:

– Когда вылет?

– Через 3 часа.

– Мы вас проводим, – решительно заявила Аталай.

Все согласились, кроме режиссера, который что-то сонно промямлил.

– Да ты нам и не нужен, – махнул Бакинец, – иди высыхай. Ты портишь воздух. У тебя перегар уже в крови.

Тот обиженно фыркнул. Длинный рассеянно:

– Мне, конечно, приятно, но не стоит. За мной приедут.

– Мы все равно вас проводим, не так ли? – улыбаясь, обратилась к аудитории Гюлечка.

Прилизанный кивнул и посмотрел на Зопаева, который тотчас выскочил с мобилой в коридор.

– Ну, как знаете…

– …Почему вы уверены, что Куцеба непременно прибудет в Болгарию, – спросил я у Котова.

Мы расположились в кафе Арама. После основательного ремонта и реконструкции от прошлой репутации дешевого кабака и следа не осталось. Теперь это уютное заведение с большим рестораном. А также достроенный рядом небольшой диско-бар для молодежи.

– Тебе ж сказали, у нас крот в его окружении…

Что-то опять тревожило в этом раскладе.

– Послушай, мне необходимы детали. Чтобы успешно планировать, я должен быть информированным. Провести собственный анализ. Нередко маленький неучтенный нюанс проваливает целое мероприятие. В пекло придется сунуться мне, и я имею право знать все.

Котов замялся. Я пригубил из чашки кофе, наблюдая за его смущением.

– Не то, что тебе не доверяют… – начал было он, я перебил:

– Без предисловия.

– Мы готовим альтернативную операцию в Германии.

– В случае моего провала. Я правильно понял?

Он кивнул:

– Мы не можем рисковать.

– Понятно.

– Операции в Болгарии может и не состояться. Все основано на логических выводах. Куцеба хочет развестись с женой и вступить в брак с молодой пассией, которая уже вылетела в Болгарию. Она беременна, следовательно, имеет не последнее место в его жизни.

Мы полагаем, что в момент рождения ребенка Куцеба захочет присутствовать. Повторяю, это лишь версия. Слишком многое поставлено на карту и рисковать во имя сентиментального действия ему могут не позволить.

– Откуда информация? Ваших же перебили в Магдебурге?

Котов вновь замялся, но ответил:

– Когда Куцеба практически выпал из обозрения, Кореец впал в ярость. Но один из погибших – Савельев, которого…

– Я знаю…

Савельеву незадолго до своей трагической гибели удалось завязать знакомство со старым садовником жены Куцебы и заподозрить, что тот имел отношение к Штази29. Старик, видимо, что-то ляпнул, что навело Савельева на эту мысль. Деталями он не успел поделиться.

Так вот, некий бывший сотрудник Штази был у Корейца в неоплатном долгу. После развала ГДР ему удалось открыть небольшое дело, но он обанкротился. Попал в поле зрения Организации, ему помогли. С того времени этот восточный немец оказывал Корейцу мелкие услуги, в основном информационного характера.

К нему обратились и вот что выяснили. Шульц Гофман по профессии музыкант. Ранее проживал в Берлине, играл на трубе в одном из муниципальных оркестров, действительно числился агентом в Штази и с немецкой скрупулезностью закладывал сограждан тайной полиции ГДР.