Однажды…

Он вновь улыбнулся, мысленно отмечая свою рациональность. Вопрос жилища тоже устроен, а ей за это можно деликатно поручить дополнительные обязанности. Пусть проследит за персоналом, прочее. Пусть хорошенько отрабатывает.

Не то что Лихтенберг был скупердяем. Нет, он недавно подарил жене новую машину, поскольку считал, что прежняя недостаточно комфортабельна для нее, особенно в период беременности. Он как истинный немец не только умел своим трудом зарабатывать, но и рационально тратить…

И Стефания с удивлением поняла, что этот паб принадлежит Гансу. Потому и ей назначили здесь встречу.

Надо же!.. Персонал ни единым поступком не выделил хозяина и ее супругу среди посетителей. Ничего вычурного – в этом немецкий дух. К тому времени клиентов в зале заведения набралось достаточно. Теперь она поняла, почему некоторые из них, вероятно завсегдатаи, пройдя рядом, слегка кланялись или кивали хозяину.

Она впервые внимательно огляделась. Уютное просторное заведение с со вкусом оформленными столиками в бело-зеленых тонах настраивало к тишине и спокойствию. Официанты в тех же расцветках мелькали между столиками столь бесшумно, что казались духами или тенями. Играла симфоническая музыка, чередовавшаяся с классикой блюза и джаза. Атмосфера располагала вести себя соответствующе этому немецкому традиционализму и чуть-чуть педантизму…

После она наблюдала, что заведение было излюбленным местом также для турков, хотя их порой не легко было различить. Длительное время проживающие в Германии и впитавшие ее дух, они нередко ощущали себя более немцами, чем сами аборигены. А также, немногочисленные, видимо, преуспевающие русско-украинцы, прочие славяне также старающиеся не нарушать местный национальный колорит.

Языки и тех и других Стефания вполне приемлемо понимала и потому с любопытством прислушивалась к их беседам. А они с интересом созерцали эту недавно появившуюся в кафе блондинку типажа Клаудии Шиффер, длинные ножки которой под зеленой укороченной юбкой то и дело приковывали взгляды, а милый чепчик, водруженный над роскошными локонами, просто очаровывал их. Ганс довольно наблюдал, как заказы клиентов продолжали расти, и часто они предназначались Стефании. Росли и объемы чаевых, которые по правилам собирались в общую кассу и в конце делились между персоналом. Потому и они хоть ревниво, но с терпимостью приняли в свои ряды эту новенькую “выскочку”, являющуюся еще и протеже супруги хозяина.

Но не эта мысль озарила тогда практичные мозги Ганса Лихтенберга, хотя он с удовольствием заметил, что хоть какую-то прибыль он все-таки начал иметь с этой “пустышки”. Немец ждал появления своего нового неординарного клиента, с которым недавно познакомился…

Он впервые появился в кафе несколько месяцев назад в компании неких англосаксов. Кажется, все-таки англичан, судя по их говору и сдержанной манере поведения. Американцы заметно бесцеремонны и неряшливы…

Сначала они сидели в кабинах, после перешли в зал. Кажется, уютная атмосфера заведения кое-кому из них больше понравилась. Вот этому русскому, который с интересом подглядывает за молоденькими официантками. Ганс сам был приблизительно этого возраста и хорошо понимал смысл русской поговорки – седина в бороду, бес в ребро. А также прекрасно чувствовал человека, у которого в жизни отсутствует любовь. У этого же во взгляде откровенная тоска.

Потом он заметил охрану снаружи и внутри. Вот те двое, которые молча пригубляя пиво, внимательно сканируют каждого. Ого, кажется не простой тип, этот русский…

Ему нравились люди, которые отличаются от других. А тем более, если они становились завсегдатаями его заведения и приносили доход. Однажды, когда эта необычная компания потребовала счет, премиленькая официантка с улыбкой сообщила, что сегодня, как постоянным клиентам, их счет погашен за счет заведения и хозяин ее герр Лихтенберг лично их приветствует. Русский с англичанином сухо поблагодарили хозяина кивком, но с этого момента завязались отношения. Вернее, только с русским, так как англичанин продолжал сохранять холодную чопорность и почти не участвовал в их коротких приветственных диалогах. И что немца раздражало, всегда находился рядом с русским и давил своим присутствием в отличие от остальных фигурантов, которые чередовались.

Но однажды, когда Ганс сидел с молоденькой женой за чашкой кофе, русский попросил разрешение присесть к ним. При этом Ганс успел заметить, как он немного раздраженно отшил англичанина, который собирался следовать за ним.

Они в этот день о многом говорили. О жизни, о смерти, о политике, о том, как все изменилось после падения железной занавеси, символизирующейся с Берлинской стеной, и наконец о себе самих. Иван – так звался их новый знакомый, неплохо владел немецким и оказался интересным собеседником, и что его удивило, произвел приятное впечатление и на его супругу, всегда настороженно относившейся к новым людям в окружении мужа.