Однажды была осень

Бросив трубку, Лина принялась метаться по кухне, исследуя содержимое холодильника и оставленных Еленой Степановной кастрюлек. Обнаружив грибной суп и куриное филе под сыром и майонезом, она принялась лихорадочно накрывать на стол. Так: скатерть, обязательно скатерть — где она, черт возьми?! Белое вино, бокалы, тарелки из сервиза, принести одну розу из гостиной и поставить в узкую вазу. Хлеб в плетеную корзинку, черный и белый. Нет, она вовсе не имела намерения устраивать романтический ужин. Просто надо было чем-то занять себя до приезда Плюсика. Господи, Андрея предупредить, чтоб глаза не таращил и не вышел бы на кухню в трусах — взял моду! И позвонить охранникам на проходную, чтоб его пропустили!

Вечером дорога до их поселка занимала куда больше времени, чем утром, поэтому Лина успела до прихода гостя переделать все дела, привести себя в порядок и окончательно разнервничаться. На самом деле она даже себе боялась признаться, что, поддавшись порыву и попросив Валентина приехать, возможно, сделала глупость.

Да, разумеется, они друзья детства, общие воспоминания и все такое. Но они не виделись… да, четырнадцать лет, разве что однажды случайно столкнулись в магазине. А вдруг и он изменился? А она этого не заметила, просто не было возможности. Что, если вместо лучезарного оптимиста Плюсика, который умел найти выход из любой ситуации и все черное ловко перекрашивал в более светлые тона или превращал в полосатое, приедет уставший от жизни мужчина — совсем другой, совсем чужой, которому нет дела до Лины и ее проблем?

Да, в студенческие годы он был в нее влюблен, и Галкина мама даже в шутку говорила про него — «жених»: «жених звонит», «прихвати бутербродов и жениху своему, а то он больно у тебя тощий». Еще они с отцом поддразнивали ее, говоря, что когда она нарожает им кучу рыжих внуков, то в доме будет светло и они смогут экономить на электроэнергии. Нет, они с Валькой никогда не говорили о любви, еще чего не хватало! Просто большую часть времени проводили вместе, и она привыкла, что он всегда рядом и по первому зову готов прийти на помощь: сунуть шпаргалку, донести тяжелую сумку, проводить вечером до дома… да мышь сварить, в конце концов! Боже мой, с неожиданной тоской подумала Лина, как же безоглядно счастливы они тогда были и как самоуверенно думали, что так будет всегда!

А потом она влюбилась. И Плюсик незаметно отошел в сторону, став милым приятным воспоминанием о юношеских годах, не более того. За эти годы до нее несколько раз доходили слухи о том, чем занимается Валентин: после университета он пошел работать в школу учителем биологии, потом кто-то говорил, что он женился и что у его жены вроде бы какой-то бизнес. Тетя Лины, к тому времени уже ставшая профессором, но по-прежнему обожавшая своего бывшего ученика, восторженно рассказывала, что Валентин оплатил поездку группы студентов в Казахстан и сам поехал вместе с ними искать редкие сорта дикорастущих тюльпанов. Однажды, случайно включив телевизор, Лина увидела Валентина в нелепом театральном костюме, за его спиной несколько пар неуклюже изображали старинный танец, и журналист сообщил, что это «организатор исторического бала в подлинных интерьерах». Лине вся эта бурная деятельность казалась странной и не нравилась: она считала, что мужчина должен заниматься серьезным делом, зарабатывать деньги, делать карьеру, а не порхать по жизни, не заботясь о завтрашнем дне, как нелюбимая ею со времен полевой практики бабочка-капустница (кстати сказать, их накалывал на булавку для ее зачета по энтомологии тоже Валя).

Валентин приехал, когда уже совсем стемнело, с порога сказал, что голоден, а что устал — это Лина и сама поняла.

— Пойдем сразу на кухню, — стараясь сгладить неловкость первых минут, заторопилась Лина. — У меня все готово, мой руки и садись. Дома никого нет, муж… в командировке, сын к приятелю ушел. Это я к тому, что ты не стесняйся.

— Не буду, — пообещал Валентин и обвел взглядом пространство гостиной. — Впечатляет… Никого нет, говоришь?

— Нет, — заинтересованно подтвердила Лина. — А что?

— Есть на Во-о-олге утес! Диким мо-охом по-орос от вершины до са-амого края! — вдруг заголосил Валентин так, что по дому заметалось эхо, а Лина едва не уронила тарелку. Буська, с любопытством рассматривавшая гостя, пулей метнулась под стол.

— С ума сошел? — накинулась Лина на гостя. — А если я заикой стану?!

— Я так плохо пою? — притворно расстроился Валентин. — Боже мой, какая досада.

— Нет, поешь ты хорошо, Басков отдыхает. Просто я испугалась от неожиданности. Чего ты разорался-то?

— Разорался… В этом помещении что-то есть от оперного театра. А я, ты не поверишь, брал уроки вокала.

Лина обиженно фыркнула: да, конечно, она понимала, что интерьер далеко не супер (белая мебель, хрустальные люстры и позолота сейчас уже не в моде), но четырнадцать лет назад дом строили для себя, на совесть, поэтому вопрос о ремонте с тех пор не вставал. Хотя, наверное, и в самом деле пора сделать что-то более современное в плане дизайна.