Однажды где-то…

И с такой надеждой на меня смотрят. Бедные девочки, им же совсем общаться не с кем. И никто им комплимент не скажет. А какой женщине не хочется быть красивой? Даже Ленка, вздыхая у зеркала, говорила: «Ну, ничего, зато у меня коленки красивые… и помада!»

А девчонки были так хороши, что я от души их похвалила: — Вы очень красивые.

То-то было радости и писку! Тут и дед вы нырнул с моей бадейкой. Договорились, что я сейчас свою клумбу засею и приду к ним с семенами, а они тем временем найдут хорошее место для своей. И поволокла я бадью с илом до Наниной избы. Надо было Росинку взять, я ж не ломовая лошадь по центнеру таскать! Тащусь я, язык за плечом, на дорогу впереди не гляжу и у самой калитки, едва на Рыся не налетела. Аж бадейку выронила, хорошо драгоценный ил не расплескался.

— Ты чего честных девушек пугаешь? Я ж так по ночам писаться начну!

О-ой, язык мой — враг мой! А если он всерьез примет?! Сколько раз себе говорила, что здесь базар-то другой, следить надо. Но кажется, ничего — прокатило. Рысь буркнул что-то наподобие — помогу! Взял у меня бадейку и пошел рядом. Так молча и донес до места. А потом у нас с ним разговор такой состоялся:

— Я, может, чего-то не понимаю? Ты — чужая, а как всегда здесь своей была. Великие Кедры тебе благоволят, Нана с тобой как с дочерью возится. Вереск про тебя просто легенду рассказывает, как ты с корявнями дралась. С домовым, — говорит, чаи распиваешь, как с другом. Молчун тобой не нахвалится — вот уж диво! Теперь с самим Водяным дружбу вела, с русалками… Я тебя чужачкой зову, а как ни присматриваюсь, не вижу в тебе зла. Злых лошади не любят, а твоя кобыла за тобой как привязанная… Я и не думал, что можно вот так… Может, это я здесь чужой? А?

Ну вот! Теперь придется еще и Рыся утешать. Уж больно вид у него убитый какой-то:

— Да нет, Рысь, я и впрямь здесь чужая, потому у меня так все и получается. Ты здесь живешь и знаешь с детства, что домовые с людьми не дружат, что от Водяного и русалок надо держаться подальше. Так? А я-то этого не знаю! Вот и поступаю нестандартно и оказываюсь права! Пока — права. И домовой-душка, и Водяной совсем не страшен, и русалки — просто девочки еще. Может, так и надо, а может, — нет, не знаю, я учусь здесь жить.

Долго мы с Рысем в подобном ключе беседовали, пока я клумбу засевала. А потом я пошла к русалкам, а Рысь в большом смущении отправился по своим делам.

Место для клумбы девчонки выбрали метрах в десяти от пляжа. Там, посреди густых ив, у воды обнаружился небольшой свободный пятачок в поперечнике метров шесть-семь. Девчонки уж и илу натаскали. Осталось заступом раскопать и посеять семена. Посеяла я им ночную фиалку и резеду, маргаритки, космею и смесь сортов петуньи. Чтобы и ночью и днем их цветы радовали.

Звали моих русалочек Неда и Леда. Хвостов у них никаких нет, обычные ножки, кстати, очень даже стройные. Всего и отличия от людей — пониже лопаток жаберные щели да между пальцев нежная перламутровая перепонка. Ну и долго без воды они не могут, кожа пересыхает, на солнце тоже долго нельзя — кожа уж больно нежная, обгорает быстро. Потому и бывают они на берегу обычно но чью, при луне. Меня приглашали — хоровод водить, песни петь, купаться. А одеты они в коротенькие травяные юбчонки, и еще у них ожерелья из ракушек. Обещали мне такие же подарить.

А что на дно людей утаскивают, чтобы русалками сделать, — это вранье, чушь полная. Русалки из икры выводятся, как рыбы. Только очень редко такое случается, а потому детей берегут. Это мне потом и Яська подтвердил. Родители моих русалочек жили далеко отсюда, в море. А девчонок отправили к деду — здесь спокойно, тихо, девочки в безопасности. Что за опасность им там грозила, они рассказывать не стали. Испуганно переглянулись и даже как-то съежились. Я не стала настаивать, захотят — сами расскажут. Ушла я от них к вечеру, клятвенно пообещав прийти завтра

А дома меня уже с нетерпением ждал Вереск:

— Ну где ты запропастилась, Татка? Рысь сказал, что ты с русалками дружбу свела? Это правда? А меня с ними познакомишь?

— Обязательно! Они такие милашки, тебе понравятся.

— А когда? — сразу загорелся Вереск. Его после знакомства с Яськой уже и другие нелюди не пугали, скорее наоборот. Во братец у меня раздухарился!

— Не знаю, надо, чтобы и они согласились. Но я их обязательно уговорю. Идет?

— Конечно, идет! — Вереск так и просиял всеми веснушками. Я его и впрямь как брата младшего или как сына люблю. Ну, если мой настоящий возраст учитывать, то скорее — второе.

— Да! Сестрица, я ж чего тебя ищу-то! Караван степичей пришел, идем быстрее, они уж за первую ограду втягиваются. Караван большущий! Ты ж никогда не видела, идем!