Однажды я стала женой проклятого герцога

Патрисия дожидалась вместе с Изабеллой на небольшом диванчике в углу комнаты. Она и в самом деле была очень хорошенькая в своем нежно-розовом платье, в белокурых волосах сверкали бриллианты, а на шее висела маленькая звездочка.

Я прикрыла глаза, стараясь унять гнев — если честно не особо получалось. Госпожа Орса, стоящая неподалеку, дотронулась до моей руки и шепнула мне в ухо:

— Дорогая, держите свое лицо. Не разочаровывайте меня.

Глубоко вздохнув, я улыбнулась ей своей самой милой улыбкой. Женщина одобрительно хмыкнула и одним ловким движением подхватила бокал шампанского, который лакей нес на подносе. А затем предложила:

— Выпейте один. Вам не помешает расслабиться.

— Пожалуй, будет лучше, если я откажусь, — тихо ответила я ей.

У меня и так кружилась голова от волнения, впрочем как и от высоты каблуков. Не хватало мне еще упасть на лестнице на глазах у всех элиты Королевства.

Я бросила еще один взгляд на Патрисию и с облегчением увидела, что она не обращала на меня внимания, будучи уверенная в том, что ей не будет равных на этом балу. Впрочем, так оно и было. Даже великолепная принцесса Изабелла, одетая в изящное голубое платье, которое удачно подчеркивало ее глаза, не была столь блистательна, как моя дорогая сестрица. Я и подавно не годилась ей в подметки.

Леди столпились вокруг сестры, будто она — самое ценное украшение Зимнего Бала. Каждая хотела заполучить ее внимание. И Патрисия его давала, одаривая всех своей ангельской улыбкой, пока в гостиную не вошла еще одна прекрасная леди — госпожа Фессалия Хэмилтон. Фаворитка и любовница принца Себастьяна. Учитывая, что эта красивая девушка является наследницей герцогства Хэмилтон Шаттергардской Империи, я не удивлюсь, если Фессалия войдет в число первых избранниц принца Себаcтьяна в качестве партнерши по танцам.

Герцогиня Хэмилтон имела длинные платиновые волосы и удивительной красоты голубые глаза, которые напоминали самое ясное небо в солнечную погоду. Я надеялась, что она затмит Патрисию на этом Зимнем Балу, тем самым подарив мне время в еще один год. Именно такая последовательность событий была описана в книге.

Я задумчиво гладила шелк длинных белоснежных перчаток, продумывая каждый свой последующий шаг. Леди изредка кидали на меня взгляды и перешептывались, обсуждая, кто же я такая. Я едва заметно усмехнулась. Каково же будет их удивление, узнай они, что я — та самая паршивая овца великого рода Тернеров. Уродливая сестра ангела, изводящая Патрисию на протяжении всего того времени, как она и Ванесса вступили в нашу семью.

— Здравствуйте, — вдруг поприветствовала меня темноволосая леди, та самая, которая обсуждала меня все это время. О, у меня был великолепный слух.

Леди была почти такая же хорошенькая, как и Патрисия — только в ярко-розовом. Впрочем, весь ее милый вид портила ее непосредственность.

Мое общество ее не радовало, она смотрела на меня сверху вниз, и ее темные глаза задержались на носках моих белых туфель, торчащих из-под голубой мантии, в которую я была облачена, дабы скрыть свой наряд от любопытных взглядов. Это полностью была идеей мадам Тандури — спрятать меня до поры до времени. Госпожа Орса согласилась, а мне оставалось лишь кивнуть.

— Добрый вечер, — сказала я вежливо и сделала небольшой книксен.

Осанка ровная, разворот плеч идеальный, взгляд — доброжелательный. Каждый жест, каждое движение — выверено до малейшей детали. Меня тренировали, как лучшего сторожевого пса, создавая из меня идеальную леди. С идеальной я бы поспорила, но, кажется, в глазах окружающих я такой и являлась, учитывая зависть, которая прослеживалась на их надменных личиках.

— Прекрасно выглядите, виконтесса Доротея, — строго проговорила госпожа Орса, будто и не делая комплимент вовсе.

Леди опомнилась и сделала реверанс.

— Благодарю вас, ваша светлость.

Леди Доротея тут же выжидательно уставилась на меня. Я же мило ей улыбнулась и не предпринимала попыток представиться.

Госпожа Орса же взяла меня под локоток и шепнула мне на ухо:

— Не смейте представляться до торжественного объявления.

Я утвердительно сжала ее пальцы, которые обхватили мою руку, облаченную в перчатку.

Виконтесса, поняв, что продолжения беседы не предвидится, недовольно поджала губы и, быстро поклонившись госпоже Орсе, удалилась к своей подруге. Шепотки стали громче.

— Кажется, мне стоит обсудить с виконтом Дорео воспитание его драгоценной дочери, — тихо проговорила госпожа Орса, оглядывая столпившихся леди. Ее изумрудное колье сияло в свете огромной золотой люстры малой гостиной. — В мои времена подобный выход едва бы остался незамеченным в светском обществе.

* * *

Разговоры в малой гостиной стихли, как только раздался звонкий голос сопровождающего господина в королевской белоснежной ливрее: