Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король

Отныне я Анна Кайдзен — королева Эленейроса и жена самого несносного и жестокого короля Себастьяна Киллиана Кайдзена. С ума сойти можно, не правда ли?

В день, когда я пришла себя и бормотала что-то бессвязное, чувствуя боль в каждой клеточке тела, Киллиан рвал и метал, пытаясь найти лучших лекарей среди всех королевств, и периодично поил меня какой-то гадостью. Но я не сопротивлялась, и не потому что не было сил, а потому что взгляд мужчины можно было использовать вместо ножей и яда.

Ах да, в моих кошмарах часто присутствовал его шепот: приказной, ужасающий, полный ярости за мое своеволие. Был ли Киллиан зол? Не то слово. Я до сих пор так и не смогла узнать об участи премьер-министра Шаттергарда, как и о том, почему Шаттергардская Империя лишилась большей части своей армии.

А что по поводу судьбы остальных, спросите вы?

С герцогом Блеймондом я более не общалась. Большую часть времени герцог проводил в Шаттергарде, помогая Киллиану наводить в стране порядок. Патрисия и Ванесса Тернер были арестованы на многочисленные преступления, в то время как эрцгерцог Тернер предпочел скрываться от гнева Киллиана где-то в Железных Холмах, почему-то оставив на меня наследство.

Но были и приятные новости: Анита поступила в лекарственную академию, решив пойти по стопам отца и стать магом. Пусть и не самым выдающимся с ее низким уровнем дара, но все же магом. А Энни осталась со мной, в Валтиаре, возглавив в королевском замке Арундел штаб горничных. Теперь замок сиял и сверкал, больше не напоминая одинокое и порой даже устрашающее место.

А Киллиан?.. Я уверена, что спокойное время наступит отнюдь не скоро, уж точно не в ближайший месяц. Киллиан все еще был подвержен приступам необоснованной паники, когда не чувствовал моего близкого присутствия.

Да, разговор в тот ужасный день вышел долгий и тяжелый. Ярость из него сочилась, как гной из раны, а вот боль…

У меня сжималось сердце, когда я стирала слезы с щек мужчины. Я была так растеряна, в большей степени испугана, и совершенно не знала, что мне стоит сделать. Или что сказать.

— Не смей выкинуть что-то подобное, звездочка, — прохрипел он, разглядывая мое слабое тело.

— Не буду, — улыбнулась я совсем не к месту. — У яда на редкость отвратительное послевкусие.

— Помолчи, — попросил Киллиан.

Он осторожно поймал мою обессиленную руку, поцеловал соленые пальцы, переводя дух.

— Что с проклятием?

— Оно снято.

Киллиану не понравилось, что я подняла эту тему. Совсем не понравилось. Я ужаснулась, когда увидела тьму в его глазах, но она быстро сменилась чем-то щемящим, нежным и таким любящим, что у меня перехватило дыхание.

— А монстры?

— Это тебя не касается, — ответил он холодно, но быстро исправился, делая ледяной тон теплее: — Отложим этот вопрос на потом, Анна. Не сейчас, — и снова ярость в жестоком голосе: — Не в тот момент, когда я едва погасил желание к убийству всех тех, кто как-либо причастен к твоей выходке.

— Вы так невыносимы, — прошептала я, чувствуя, как на меня вновь накатывает усталость. — Я вас ненавижу. И люблю. Очень-очень сильно.

Меня заботливо поцеловали в лоб и глухо ответили:

— И я тебя люблю, звездочка. Спи.

Я тяжело вздохнула, стараясь спрятать болезненные воспоминания в самое дальнее место моего разума.

Дверь в кабинет короля была претворена. Киллиан уже которую ночь задерживался допоздна, занятый разрешением множества проблем. Часть монстров Темных Земель и вправду превратилась обратно в людей, но ненависть их была столь велика, что Шаттергардская Империя едва справлялась с покушениями и маячившей на горизонте гражданской войной. И все же такой исход был куда милосерднее, чем держать Чаровийское королевство в бесконечной тьме…