Однажды я стану снегом

– Уф! Я вырос в окружении богов. Когда в колодце квакала лягушка, то бабушка низко кланялась и заставляла меня принести в дар цветы; отец в начале осени оставлял на пороге мисочку со специями для бога дождя; а матушка всегда разговаривала с жаровней, чтобы расположить к себе богиню ровного огня. Так что всех и не упомнишь, а уж почитать тем более! – фыркнул Казуми.

– Но Нурихён-сама не все. Он построил Дандзё и подарил нам скрижали, которые ты, кстати, хочешь разбить.

Казуми склонился к своей возлюбленной и прошептал:

– Свою скрижаль я разбил давным-давно.

Тисия ахнула и в ярости замахнулась на Казуми. Она любила его всем сердцем, но иногда была близка к тому, чтобы убить.

– Моя матушка часто повторяла: кого любишь, у того ты в оковах, – сказала Тисия. – Я совсем тебя не понимаю, но влюбляюсь с каждым днём всё больше и больше.

Глава 3. Рисинки на чёрной земле

Ночью прошёл дождь, и утром небо оставалось затянутым. Отряхивая последние скупые капли, над городом зависли тучи. С низин поднимался туман и обволакивал улицы призрачным пологом. Тисия стояла у дома госпожи Юзухи и не отрываясь глядела на глянцевый кленовый лист, что плавно скользил по поверхности огромной лужи. В воде отражались силуэты деревьев и грозовое небо. Весь мир в одной луже! Как же Казуми говорит, что там, за стеной, так много земель и других народов? Разве ему мало Дандзё?

– Куда это ты пялишься? – госпожа Юзуха сползла с крыльца и тоже уставилась на рыжеватый лист своими стрекозиными глазищами. – Грязь! Вокруг одна грязь!

Тисия непонимающе уставилась на старуху, а затем кивнула на корзинку в своих руках, накрытую отрезом чистой ткани:

– Вот рисовые лепёшки! Я сегодня не опоздала?

– Нет. Муж как раз одевается к завтраку. Иди за мной. Поможешь мне постирать. Руки болели всю ночь, теперь и котелок с водой не могу поднять. Только разуйся на пороге! – госпожа Юзуха побрела к дому.

Вдруг из кустов гортензии выпорхнул буровато-серый зуёк и громко закричал: «ки-и-и!» Тисия с замиранием сердца смотрела, как пташка игралась в кленовой листве. Как же забавно!

– Да что с тобой такое, девчонка? Видимо, работница из тебя сегодня никакая. Всё летаешь в мечтах! – укорила госпожа Юзуха и отодвинула дверь.

Пар поглотил большую комнату, сделал очертания предметов размытыми и нереальными. Тисия кипятила воду на очаге, а затем выливала её в огромную бадью с грязной одеждой. Мыло из жира и золы щипало кожу рук, опухших от трения о грубую пеньковую ткань. Волосы налипали на лицо, по спине текли ручейки пота. А госпожа Юзуха безостановочно болтала:

– Я заплачу тебе глиняными кувшинами. Отнеси их плотнику Сэтору Какура. Он крышу в твоём доме починит. Зима на носу. Возьмёшь ещё у меня мешочек с бобами. Кстати, недавно заходил кузнец Казуми Акано. Я у него новые кочерги заказывала. Красивый мужчина, могучий, но какой-то не в себе. Что ж ты такая неловкая? Хорошенько выжимай. Сушить в доме придётся, после обеда дождь пойдёт. Я точно знаю – суставы крутит. О-о-ох!

Тисия выжала халат и встряхнула его. Невидимые глазу капельки оросили стены и пол.

– Почему это он не в себе? – спросила она, маскируя волнение равнодушием.

Госпожа Юзуха упёрла руки в бока. Сегодня она собрала седые волосы на макушке и так скрепила их гребнем, что они казались воздушным облачком, парящим над головой.

– Казуми этот осторожничает, подходит издалека и прямо никогда не говорит. Расспрашивал про моего отца. Он же по молодости был у тогдашнего старейшины помощником. Во-первых, я мало что знаю. Отец рано умер. Во-вторых, мне проблем не нужно. А как вам живётся, спрашивал? Не голодаете ли вы? И про Цикаду интересовался. Я лишнего не болтала. Хотя признаться, мне не нравится нынешний старейшина. Грубый он какой-то и невнимательный. Вот прошлый был душевным, участливым таким. А живётся нам сложно, как и всем. Но мы ж привыкли в скудости. Правда?

Тисия кивнула. Правда. И про бедность правда и про то, что Казуми что-то затевал. Юзуха продолжала болтать, а Тисия улетела мыслями в прошлое, когда впервые увидела Казуми. Тогда у господина Такеру, отца хромоногого Асахи, несколько коз отбились от стада и убежали в низину. Влажная после зимы почва превратилась в болото, и скотина там застряла. Мужчины бросились на выручку, а дети с восторгом и ужасом наблюдали, как испуганных животных вызволяли из беды. Тисии в то время было тринадцать. Она никогда не забудет юного, но уже крепкого телосложением Казуми, который прижимал к себе козлёнка, перемазанного грязью. Как же он радовался этому спасённому крохотному существу, как громко смеялся и ликовал! Тисия с удивлением обнаружила, что её колени внезапно стали ватными, а в лёгких не оказалось воздуха. Молодой кузнец выделился на фоне остальных людей, как будто увеличился в размерах и занял всё пространство вокруг. Чувство было новым и пугающим для девушки, так она с усердием сопротивлялась ему…