Однажды я встретила волка

— Мы в тупике, — чуть тише добавил Лик. — У нас нет времени восстанавливать мое доброе имя или убеждать всех и каждого в твоей мудрости. Нет времени мирить клан. Нет времени, чтобы Ирмар мог собрать всех воедино…

— У Ирмара нет решения, — тяжело вздохнул Рууман и потер виска. После этих слов он вмиг сделался усталым и словно постарел на десяток лет. — Как и у меня.

Тайра удивленно замычала и тут же поднесла ладонь к губам.

— Возможно, ты и прав, без риска не бывает победы. На мне слишком большая ответственность, слишком много составляющих. И слишком легко подорвать и без того шаткое доверие. Ваш поступок был слишком отчаянным, но, возможно, это именно то, что было нужно. Но это не значит, что я его одобряю и простил вас за такое своеволие.

Брат с сестрой не ответили, лишь уставились в пол.

— Одно меня беспокоит, — вздохнул вождь. — Маар не смолчит. Он доложит Совету Пяти, и думать не надо.

— Я уже задавал этот вопрос Тиру, спрошу и тебя. С каких пор волколюды беспрекословно подчиняются вранолюдам и Совету Пяти? — Лик поджал губы. — Они сами взяли на себя роль этаких миротворцев и блюстителей закона. Разве мы соглашались, чтобы кучка пернатых совала нос в наши проблемы и диктовала нам, как жить и что делать? Тебя это устраивает?

— Это не твоя забота.

Рууман пнул ножку стола и принялся шагами мерить комнату. Чашки с чаем еще долго тряслись и жалобно побрякивали, словно сетовали, что про них несправедливо забыли.

— Древние боги к ним благосклонны, — наконец, отозвался он. — Понятия не имею, за какие такие заслуги, но из всех зверолюдов, которых я знаю, они единственные, кому дарована способность колдовать. Они используют ее, чтобы наводить порядки.

— И что с того, если мы не восприимчивы к магии?

— А им не обязательно использовать силу на нас. Они могут влиять на погоду и тем самым заставить измениться сам лес и прогнать из него дичь… Я слышал, что некоторые из них даже могут предвидеть будущее. В любом случае, никто не рискует связываться с ними, ибо в наказание они могут испортить жизнь. Поэтому Маар так нагл и требователен. Легко, когда тебя прикрывают могущественные покровители.

— Ты сам с ними встречался? — не скрывая интереса, спросил Лик.

— С некоторыми из них. И предпочел бы больше никогда их не видеть.

— И что, за любой чих, который им не понравится, мы можем получить по загривку?

— Они вмешиваются только тогда, когда конфликт выходит за пределы одного-двух кланов.

— Что-то они не торопятся вмешиваться в наши дела с людьми, — не удержалась Тайра.

Рууман бросил на нее быстрый взгляд, и воительница послушно замолкла, вжавшись в стену. Лик пожевал губу и облокотился о стол.

— Может, и вмешаются. А может, думают, что мы сами разберемся. Или, как некоторые, считают, что это испытание, посланное нам Всевидящей, а потому держатся в стороне.

— Каждый раз, когда я заводил с Мааром разговор про жителей Альрикана и калсанганского князя, тот уходил от ответа. — Рууман покачал головой. — Они действительно не хотят в это лезть. Я все больше думаю о том, что они влезают только в те проблемы, которые неудобны им

— Медяк цена таким миротворцам, — фыркнул Лик. — Война Лииш с Кира-Талун им неудобна, а войну с людьми они готовы стерпеть.

— Иногда приходится играть по чужим правилам. Иначе можно расплатиться отнюдь не мелкой монетой.

Рууман взял со стула легкую кожаную куртку и накинул на плечи, тем самым дав понять, что разговор окончен. На выходе из дома он задержался и произнес:

— Осмелюсь надеяться, что из сегодняшнего разговора вы двое все же усвоили урок. А чтобы его закрепить, я приказываю вам оставаться дома — всеобщее веселье не для вас. Увижу кого-то из вас за порогом — о завтрашней охоте можете забыть.

— Но у Лика рана… — открыла рот Тайра.

— Потерпит до утра.

— А Митьяна?.. — начал было Лик.

— Пусть сама теперь разбирается, — отрезал он. — Считайте, что ей досталось за ваши проделки.

Когда за ним закрылась дверь, Тайра нервно хохотнула.

— Он ведь не серьезно? Запирать нас дома как маленьких…

— Еще как серьезно, — мрачно отозвался Лик.

— Брось. Как он может отстранить нас от охоты? У тебя и так статус шатается, как на гнилых кольях, а если еще…

— Он слово сдержит. Подумай сама: если я или ты позволим себе ослушаться его прямого приказа, то своего места в клане мы, выходит, недостойны. Весьма справедливо.

Тайра тихо заныла себе под нос и опустилась на стул.

— Чай остыл… — пожаловалась она, дотронувшись до одной из чашек, а затем принялась сливать все обратно в чайник. — Подогрею, что ли. А то как-то совсем тоскливо…

* * *

Довольно быстро Тайре наскучило просто сидеть, и она поднялась к себе. Снаружи тоже стало тихо. Лик остался наедине со своими мыслями и пламенем, которое беспокойно билось в очаге, и не переставал думать о том, что сказал отец напоследок. Его собственные слова о риске теперь приобрели совершенно иной смысл.

Чем он готов был пожертвовать ради клана? Собственной свободой? Положением? Хорошими отношениями с отцом?

Митьяной?..