Однажды я встретила волка

Катар потрусил через высокую траву, то и дело оборачиваясь на лес. Ветер дул со стороны деревни, и поймать запах других волчат он не мог, зато хорошо различал людские. Можно сделать крюк, переждать на берегу реки, а потом вернуться в лес, в ясли. Никто не заметит. Если только на него не настучат.

Приближение неприятелей он почувствовал за мгновение до того, как те выпрыгнули из кустов. Катар отскочил в сторону, но зубы все равно зацепили его бок, оставив неглубокую царапину. Он упал набок, кувыркнулся, вскочил на ноги и тут же дал деру.

Сзади послышалось радостное: ' Почти достал! '

Катар нырнул в кусты и что есть силы помчался вперед. Перед глазами мелькали стебли, и кроме них он ничего не различал. На появление новых запахов он тоже не обратил внимания, а опомнился только когда в нос ударил сильный людской дух.

Но было уже поздно.

Катар резко остановился. Прямо на него из-под соломенной челки смотрели распахнутые от удивления серые глаза, в которых зарождался ужас. Волчонок некоторое время пялился на человека, сидевшего перед ним. И в себя пришел только когда тот заорал:

— Во-олк!

У Катара сердце ушло в пятки. Его преследователи тут же развернулись и пустились наутек, а он все никак не мог заставить себя сдвинуться с места — лапы будто приросли к земле. Человек подскочил с места и стал свистеть, подзывая к себе других. Резкий звук резанул чуткие волчьи уши, и Катар, наконец, совладал со своим телом.

Как он сорвался с места — он уже не помнил. Куда бежал — тоже. В голове билась одна мысль.

Его заметили!

* * *

От испуга Катар совершенно потерялся. Лапы вынесли его к реке, и он едва не полетел в воду. Пастух, который гнался за ним, уже был не один, и волчонок с трудом удержался, чтобы не взвыть: трое охотников понарошку сменились тремя настоящими.

Первой мыслью, пришедшей ему на ум, было перекинуться мальчишкой и засесть где-нибудь в кустах. От его звериного запаха волновалась скотина, и первое время люди легко находили его по тому, откуда раздавалось очередное испуганное мычание или блеяние. Но как он ни старался, взять Зверя под контроль у него не получалось: он никак не мог перевоплотиться и от этого паниковал еще сильнее.

Крик парня с соломенной челкой послышался совсем близко, и Катар рванул в ближайшие кусты. Лапы разъехались на мокрой траве, и он кубарем полетел на глинистый берег. Хребет хрустнул, отозвавшись болью, и по земле волчонок проскользил, уже цепляясь за нее человеческими руками. Перепачкавшись в грязи, он на коленях отполз к воде — и врезался спиной во что-то твердое и угловатое.

Катар поднял взгляд и встретился с удивленными серо-голубыми глазами. Перед ним, склонив голову набок, стояла девушка с простом льняном платье и длинной, до бедер, светлой косой. Катар едва не заорал, но от страха у него отнялся язык. Рука нащупала пучок осоки и что есть силы сжала, и режущая боль в пальцах сразу привела его в чувство.

— Куда он подевался? — закричали сверху. Девушка подняла голову и нахмурилась. Ее коса хлестнула по боку и мазнула по лицу Катара, когда она обернулась к реке.

— Зера, — позвала она тихонько. — Поможешь?

Только сейчас Катар заметил, что у самой воды стояла еще одна девушка, с темными, почти черными волнистыми волосами, закрученными в узел. Она была чуть более пухлой, чем ее подруга, невысокой и почему-то напомнила волчонку вранолюдку — такой же озорной и непоседливой она выглядела.

Зера посмотрела на мальчика, сморщила нос и оправила задравшееся до бедер платье.

— Этот мальчик — волколюд. — Она прищурилась. — С ума сошла?

— А лучше, чтобы этот дурак его пристрелил? — шикнула светловолосая.

Ладонь снова обожгло болью. Катар выпустил осоку и перевел взгляд на руку, где красовались свежие порезы.

— Так, — распорядилась та, что с длинной косой, подхватывая его за локоть. Она оглядела его, и ее щеки залились легким румянцем. — Давай-ка ты спрячешься… скажем, там, между камнями. Тебя не увидят, а мы их прогоним.

— А… — пискнул Катар. — Я…

Слова застряли в горле, но и девушка слушать не стала — потащила к камням. Катар не успел опомниться, как оказался в укрытии за стеной высокой травы.

— Не высовывайся, — наказали ему.

— Митка! — раздался голос пастуха, преследовавшего его с равнины. — Не видела волка?

Катар вжался спиной в камень и зажмурился. Та, которую назвали Миткой, не казалась злой, но и довериться ей он боялся. Человек, все-таки. Хотя пахло от нее странно, будто чем-то родным.

' Лишь бы не выдала… ' — подумал он.

— Не называй меня так, — огрызнулась на пастуха девушка. — Какого еще волка?

— Какого-какого, — передразнил другой голос. — Обычного. Волколюда. Видели, как он сюда побежал.

— Никого я не видела, — проворчала она. — Чего тебе от него надо?

— А чего спрашиваешь, коли не видела?

— А того. Чего с арбалетом носишься, Милен? Ты же вроде столяр, а не охотник.

— Этих отродий, — процедил парень сквозь зубы, — жалеть не стану.

Катар слушал перепалку и старался не дышать — все происходило слишком близко. Пользуясь своим укрытием, он запоминал каждый голос — на будущее.