Однажды я встретила волка

Поначалу разговор не клеился. Рууман стоял рядом с очагом, скрестив руки на груди, и в его пепельных глазах плясало пламя. Затем он, наконец, поинтересовался, что такое важное и тайное хотел рассказать ему Лик. У парня мгновенно пропало желание говорить, но, справившись со страхом и пересохшим горлом, он заговорил. И говорил долго.

С того момента, как он начал свой рассказ, Рууман не вымолвил ни слова. Лицо его застыло камнем. Лик сидел в углу, уставившись себе под ноги. Каждый мускул его тела напрягся в ожидании ответа отца.

— Знай: от этой новости я не в восторге, — наконец, сказал Рууман.

От его ледяного тона Лика пробрала дрожь. Отец не просто не был в восторге. Он был в ярости.

— Ты укусил дочь охотника, и она стала волколюдкой, — чеканя слова, продолжил глава клана. — Она не контролирует свое обращение. Не знает наших законов. Случись что, и вся деревня встанет против нас. Как, дамнар побери, это произошло?

Рууман не повышал голоса, но каждое его слово било так, словно Лика макали в лужу с самой вонючей грязью.

— Если бы я знал на это ответ…

— А должен.

— Она теперь волколюдка, и у меня нет тому объяснения. Я понимаю, чем все это грозит. — Он стиснул зубы. — И я готов взять за нее ответственность.

— Еще бы ты отказался, — процедил глава клана. — Только этого будет недостаточно, Лик. Недостаточно брать ответственность за нее. Тебе придется взять ответственность за жизни каждого в клане, потому что если люди пойдут против нас войной, мы не выстоим…

— Я делаю, что могу. Все время, которое она проводит в зверином обличье, я провожу с ней. Увожу ее как можно дальше от клана, путаю следы, чтобы никто не нашел и ничего не заподозрил. Понятия не имею, что я могу сделать еще. Не убивать же ее, в самом деле.

— Если бы она не была знахаркой деревни и столь важным для них человеком, это было бы единственно правильным решением.

— Отец!

— С превращением человека в зверолюда мы сталкиваемся впервые, Лик. Неизвестно, во что это нам станет. Слишком большие риски. Слишком опасно. В первую очередь мы храним безопасность клана. Оставив ее в живых, ты поставил человека выше сородичей — считаешь это правильным?

— Я и так знаю, где, когда и что сделал не так! — вскипел Лик. Страх перед главой клана сняло как рукой. — Я рассказал тебе это не потому, что хотел выволочки или подробного разбора своих ошибок. Я пришел к тебе, потому что не знаю, как поступить, и прошу у тебя совета!

Рууман долго смотрел в лицо сыну, и тот стойко выдержал его взгляд.

— Хорошо, что этим ты походишь на мать, — усмехнулся вдруг он. — Будь я на твоем месте в молодости, попытался бы решить все сам.

Злость испарилась, уступив место легкому недоумению. Лик заметил, что вскочил с места, и медленно опустился обратно в кресло. Рууман, казалось, смягчился.

— Клан не знает о случившемся, — констатировал он. — Кому ты доверился?

— Тайре, Мигиру, Филлату и Лари. Их я просил держать рот на замке до твоего возвращения. — Лик задумался, стоит ли говорить о вранолюде. — Еще я сказал Тиру.

— Если знает он, то знает весь клан Нибе, — проворчал Рууман.

— О таком он бы не стал трепаться. Разве что Маару бы сказал.

— А Маар бы сказал Совету Пяти, те бы доложили главе и обязательно растащили новость остальным вранолюдам. Я знаю его как облупленного, он о таком молчать не стал бы.

— Удивительно, как в таком случае не узнал ты, — хмыкнул Лик. — Вы же были на встрече кланов.

Рууман пожал плечами.

— Сейчас это уже не важно. Лучше скажи, как часто девочка обращается?

— Почти каждую ночь. Я увожу ее подальше от поселения. Иногда мы остаемся рядом с равниной. Пока ей тяжело самой вернуться в человеческое тело, но она делает успехи.

— Что насчет деревенских?

— Она уверяет меня, что никто не знает. Думаю, так и есть. Иначе они бы подняли шум.

Лик потер ладони и нехотя продолжил:

— Кстати, о деревне… Мита рассказала мне, что у Дирка гости из Кайсуги, деревни с того берега Рилира. И они не очень нас жалуют. Она просила не появляться в деревне, пока они не уедут.

— Разумная просьба.

— Я думал, ты попросишь объяснений.

Рууман приподнял бровь.

— Я бы и так не отправился в деревню, если бы у Дирка кто-то был в гостях, неважно, как они к нам относятся. — Он повернулся к сыну и прищурился. — В чем дело, Лик? Ты стал неуверенным с тех пор, как я оставил тебе клан. Неужели ответственность тебя подсекла?

Лик поджал губы и ничего не ответил

— Даже если сомневаешься в чем-то, нельзя показывать это другим. — Рууман отошел от очага и встал рядом с ним. — Твоими сомнениями воспользуются соперники, и ты легко потеряешь положение.

— Я знаю… — глухо отозвался Лик.

— Тогда в чем дело?