Однажды я встретила волка

— Угомонись, Лик. Сядь. Сядь, кому говорю! Может, ты и чувствуешь себя лучше, но я бы на твоем месте поберег силы. Митьяна, милая, ты тоже сядь. Не на пол, на скамью. Отпусти эту дамнарову кружку и вспомни, о чем тебе говорили — будешь винить себя, сделаешь лишь хуже. — Он закатил глаза. — Многоликая, дай мне еще немного терпения… я скоро сойду с ними с ума.

Лик помедлил, но послушно сел и запустил пятерню в волосы. После вчерашнего вечера он и правда сдал. Надломилась не только вера в людей и мир с ними, но и его контроль эмоций пошел трещинами. Он никогда бы не подумал, что потеря Зверя так сильно на нем скажется. Но если бы он знал, стал бы подвергать себя такому испытанию? Стал бы. Он охотно повторил бы тысячу раз, если бы от этого зависела жизнь в хрупком девичьем теле, плечи которого сейчас вздрагивали от всхлипов. Да будь она даже волчицей, способной за себя постоять, он без колебаний встал бы рядом.

И это говорил не его Зверь.

Мысль о том, что сейчас Митьяна в безопасности, заставила его успокоиться. Он снова закрыл глаза, догнал мысленную добычу, шумно выдохнул и ровно поинтересовался:

— Тир, ты знаешь, кто на чьей стороне?

Вранолюд замычал, задрал голову, несколько секунд разглядывал низкий потолок и стал перечислять:

— На сторону Филлата встала Кама. Она повела за собой почти всех охотниц клана. Еще несколько воинов…

— И Мигир наверняка, — фыркнул Лик.

Тир опустил голову, и его глаза лукаво сверкнули.

— Мне так приятно это говорить… тут ты ошибся, друг.

Лик переглянулся с сестрой.

— Что?

— Мигир встал на твою защиту. Заявил, что место первого воина получат только через его труп и что ты должен стоять во главе. Виран и Лари поддержали его. Знаешь, в большинстве своем клан разделился на охотников и воинов — за парой редких исключений.

— А волчицы-няньки? А ма… Дииса?

— Про нее ничего не знаю. Она не выходила из яслей и никак свою позицию не обозначила.

— Она же не пойдет против отца? — с неуверенностью спросила Тайра.

Лик пожевал губу.

— Я надеюсь. Няньки последуют за ней. Чью сторону она примет — туда и будет перевес.

— Лучше бы тебе самому набраться сил и встать на ноги, — заметил Тир.

— Знаю…

Лик постучал пальцами по колену и бросил взгляд на Миту. Та крутила осколок кружки и между делом пыталась стереть кровь с руки.

— Мое возвращение вызовет еще больше шума, — наконец, продолжил он. — Надо придумать, как объединить клан.

— Придумщики, — проворчал Тир. — Думаю, Рууман и его советник с этим как-нибудь справятся.

— Если Ирмар будет действовать своими обычными методами, воссоединения мы будем ждать до следующей весны. Ты сам сказал, что князь может прислать дружину и времени у нас мало. Значит, нужен быстрый способ собрать всех на одной стороне.

— Я так сказал, но… — Ворон не договорил, так и застыл с открытым ртом. Они обменялись взглядами с Ликом, и тот криво усмехнулся. — Скажи, ты думаешь о том же?

— Об одной совершенно сумасшедшей идее.

Тир впервые за вечер широко улыбнулся.

— Люблю сумасшедшие идеи. А когда они приходят в твою голову, то становятся еще более бредовыми.

— А пробыв в твоей, еще и опасными, — не удержался от колкости волколюд.

Тир расхохотался.

— Валяй.

— Нам нужен общий враг, — поделился Лик соображениями. Тайра подобралась, а Мита выпустила осколок из рук и вся превратилась в слух. — И мне нужно, чтобы ты кое-куда слетал. Один знакомый немного задолжал мне, вот и попросим расплатиться.

Глава 30 Митьяна

Случаев союза человека и зверолюда зафиксировано крайне мало. Вероятно, это связано с тем, что во времена, когда народы больше взаимодействовали друг с другом, магия была вне закона, и полукровки были вынуждены скрываться.

У известных нам полукровок способности к трансформации не проявлялись, но сохранялся иммунитет к магии — правда, не такой сильный, как у самих зверолюдов.

Капан Гайрих. «Местисы: все, что известно о существах смешанных кровей». Издание от 1037 года по жреческому календарю.

Х514 год, 22 день месяца Зреяния

Чем закончилось вечернее собрание, Митьяна уже не помнила. Когда Лик и Тир стали обсуждать план по воссоединению расколотого клана, на нее обрушилась усталость. Тайра, заметив, что травницу стало клонить в сон, велела ей уйти на чердак и хорошо выспаться. Мита не могла отделаться от мысли, что та хотела поскорее ее спровадить, но во взгляде волколюдки читалось плохо скрытое беспокойство. Неясно только, за кого она волновалась больше: за травницу или же своего брата, неравнодушного к ней.