Однажды я встретила волка (СИ)

— Мы не хотели… извините… — попытался оправдаться другой.

Стук стал громче и теперь раздавался над головой Миты. Травница похолодела.

Коза.

Бросив шкатулку на стол, она побежала к лестнице на чердак. Тянущая боль во всем теле в очередной раз напомнила о прошедшей ночи. Очередное блеяние и грохот наверху заставили ее стиснуть зубы и шагнуть на нижнюю ступеньку.

Стоило ей упереть руки в пол чердака, как злость взяла верх над усталостью. Грязная коза металась из угла в угол, натыкаясь на полки и корзины, которые девушка полдня убирала. Жалкие остатки трав, которые ей удалось сберечь после погрома ночью, снова оказались на полу. На глаза мигом навернулись слезы.

— А ну, кыш оттуда! — попыталась прикрикнуть Мита на разбушевавшуюся скотину, но голос ее не послушался.

Коза продолжала скакать по тесному чердаку. За окном испуганно верещали мальчишки.

— Что за переполох? — услышала травница голос Зеры. — Вот же гадина! Эй, глупая ты морда, вылезай оттуда! Дура! Зачем полезла на Митин чердак?

Мита, наконец, подтянула ноги наверх и встала. Под руки подвернулся старый черенок от лопаты, и она замахала им на животное, пытаясь отогнать к окну, через которое оно, видать, и попало в дом.

— Уйди! Брысь, кому говорю!..

Палка прилетела козе в лоб, и та выпучила глаза. Мите пришлось отпрянуть в сторону, чтобы не напороться на ее рога. Коза навернула еще один круг по чердаку и сама выскочила через окно прямиком на крышу над крыльцом.

— Выбежала! — дружно заорали снаружи.

Как во дворе ловили козу, Мита уже не слышала. Стоило ей бросить взгляд на беспорядок, который снова царил на чердаке, как грудь защемило, а к горлу подкатил обидный ком. Столько сил — и все впустую! Можно было не рассчитывать, что жалких остатков хватит до праздника Урожая.

«Зато, — пришла в голову мысль, — теперь не придется объяснять отцу, почему осталось так мало трав».

И правда.

Мита потерла глаза, уже успевшие набрякнуть слезами. Снаружи слышалась ругань: отец отчитывал сорванцов, загнавших козу в их двор. Мальчишки рыдали и обещали больше так не делать. Зера уговаривала несносную скотину успокоиться и перестать вырываться. Травницу это даже немного насмешило.

— Ты там живая? — окликнула подругу Зера.

— Живая, — устало отозвалась она. — Но вот чердак…

— Что с ним?

— Травы… — вздохнула Мита. — От них ничего не осталось.

За окном послышалось задумчивое мычание, потом — шлепок и очередная порция мальчишечьего визга.

— Быстро домой, — велел им Гидер. — А с родителями вашими я еще поговорю.

— Не надо, дядя Гидер, — захныкали они. — Мы больше не будем.

— Вы же мужчины, — услышала Мита еще один голос — деда Казира. — Отвечать надо за свои поступки-то.

— Мы не хотели…

— Вы не хотели, а вся деревня теперь без лекарств осталась! — оборвала их Зера. — И как вы думаете это исправить, дуралеи?

Внятного ответа у них не нашлось — мальчишки просто разревелись.

— Зера, отведи их по домам, — уже мягче попросил охотник. — А я схожу к Дирку. Надо рассказать, что случилось.

* * *

[1] Скварец — так в простонародье называют кварцевые минералы.

Глава 10 Лик

Положение волколюда в клане определяется его способностью постоять за себя и тех, за кого поручился. Именно поэтому главой клана становится сильнейший: на его плечи ложится защита каждого, от волчонка до советника. При этом каждый в клане может оспорить положение любого своего сородича, даже вождя — если, конечно, уверен в собственных силах. Это происходит путем «вызова на бой»: тот, кто вызывает, в случае победы занимает его место, а в случае поражения лишается права вызывать кого-либо на поединок на ближайший лунный цикл.

Любые разногласия между соклановцами также решаются поединком: правым остается тот, кто победил.

Капан Гайрих. «Обычаи народов Фиэдеса». Раздел «Зверолюды», глава «Общественное устройство кланов».

Х514 год, 11 день месяца Зреяния

Лик не сводил взгляда с густых еловых лап, бросавших тень на окно их дома, и всеми силами старался не смотреть в глаза Ирмару. Советник стоял перед ним, скрестив руки на груди; внешне он казался спокойным, но застывшее камнем лицо выдавало его напряжение.

— Спрошу еще раз, Лик, — процедил Ирмар сквозь зубы. — Ты понимаешь, что натворил?

Лик поджал губы, но на советника так и не посмотрел.