Однажды я выберу тебя

Милтон кивнул и выскользнул из комнаты, не сказав больше ни слова. Сайлас заколебался. Я почувствовал, как напряглось его тело, пока он боролся с собой. Я поднял голову и, не мигая, встретил его взгляд.

«Сражайся за нас…»

– Сайлас, – проговорил Эдвард. Словно отдал приказ, который следовало исполнить. И Сайлас послушался.

Я наблюдал, как он молча вышел за дверь, утаскивая с собой мое сердце. Я закрыл глаза. Эдвард прочистил горло.

– Думаешь, я глупец? – спросил он.

Я моргнул и, с трудом повернув онемевшую шею, посмотрел на Эдварда. Тело болело. Я всем своим естеством ощутил уход Сайласа.

– Что?

Он говорил медленно, отчетливо произнося каждое слово, словно обращался к ребенку.

– Думаешь, я глупец?

Я выпрямился, окружив себя защитным панцирем. И втянул воздух через нос.

– Я много чего о вас думаю, мистер Марш, но глупцом вас не считаю.

– Я тебе не верю, – произнес Эдвард. – Полагаю, ты слышал, о чем шептались остальные сотрудники. Якобы ты мой любимчик. – Когда он произнес последнее слово, губы его скривились. – Как будто такое возможно.

– Я им не поверил, – тихо и сдержанно проговорил я. – Потому что знаю, что вы вообще не испытываете каких-либо чувств. Ни к кому.

Он отмахнулся от моих слов, словно от чего-то досадного, но вполне безобидного.

– Я знал о тебе с самого начала, – проговорил он. – Почему, по-твоему, я держал тебя рядом? Потому что ты оказался полезен. Хотя уколы тебе удавались лучше, чем остальным. Отличная работа.

У меня горели щеки, в горле пересохло. Он чуть подвинулся, стараясь сесть повыше, и мне показалось, будто он возвышается надо мной.

– Но я заметил, как в то утро у бассейна ты смотрел на моего сына. И тогда я понял, что ты, вероятно, из тех дегенератов, что хотят денег и стремятся нарушить все мои планы насчет фирмы. Наследия семьи. Ты же видел? – Он указал на дверь, через которую вышел Сайлас. На пустое пространство, где тот стоял. – Он выбрал не тебя, Максвелл, – продолжил Эдвард. – Он никогда тебя не выберет.

Унижение казалось ревущим пламенем, а боль – лишь его тусклым отблеском. Слова скапливались у меня во рту. Наглядные описания всего, чем мы с Сайласом занимались в постели, в душе, под дождем…

Но мне не пристало разрушать жизнь Сайласа. Это казалось неправильным. Попытка отыграть напоследок пару очков у его психопата-отца означала разрушить для Сайласа какую бы то ни было возможность помочь тем, кому он хотел.

«Он сам должен бороться за нас. Не потому, что я его заставил».

– Тебе нечего сказать? – спросил Эдвард. – Если нет, можешь собирать вещи. Поговори с Сезаром насчет выходного пособия.

Я уже собрался уходить, но помедлил возле двери.

– Меня зовут не Максвелл.

Он поднял взгляд от газеты.

– Хм-м?

– Мое имя. Не чертов Максвелл.

Эдвард взглянул на меня поверх очков.

– А разве это имеет значение?

* * *

Я спустился по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и вернулся в западное крыло. Открыв дверь в свою комнату, я схватил чемодан и начал сбрасывать в него одежду. Я двигался, не давая себе возможности подумать. Позвонил в «Убер», затем метнулся в ванную, собирая стоящие на раковине мыло и гель для бритья, принадлежности для душа. Очищая комнату от своего присутствия. Я схватил все тюбики и флакончики в охапку, а когда вернулся в комнату, там стоял Сайлас.

Высокий, сильный, в повседневной, но элегантной одежде. Он выглядел красивым и совсем не напоминал парня, которого только что вывернули наизнанку, отобрав личность и саму человеческую суть, будто бы какой-то незначительный пустяк.

– Ты не закрыл дверь, – проговорил он.

– А ты захлопнул ее за собой, – парировал я, бросая вещи в открытый чемодан. – Никто не узнает, что ты здесь.

– Я не хотел, чтобы так случилось, – грубо произнес он. – Ты же знаешь.

– Нет, не знаю, – отрезал я. – Но это, черт возьми, и неважно. Мне давно следовало уйти. Сразу, как только я тебя узнал, а твой отец впервые в моем присутствии сказал слово «педик».

Сайлас скрестил руки на груди.

– Тогда бы между нами ничего не произошло. Для тебя так лучше?

Я резко повернулся к нему.

– Ты что, издеваешься? Не спрашивай об этом, Сайлас. Не стоит перекладывать все на меня. Не я сообщил твоему отцу, что наши отношения – пустое место.

Сайлас сглотнул.

– Что он тебе сказал?

– Ты имеешь в виду, о чем я поведал ему? Раскрыл ли твое прикрытие? – Я швырнул в чемодан комок носков. – Нет. Ты в безопасности. Можешь вновь впадать в зимнюю спячку.

– Макс, – тихо позвал Сайлас. – Подожди. Пожалуйста.

Я прекратил резко дергать молнию на чемодане и, уперев руки в бедра, опустил голову и прерывисто задышал.

– Знаешь, что я сейчас чувствую? – спросил я. – Словно меня вываляли в дерьме. Я обещал себе, что подобное никогда не повторится. – Я грубо рассмеялся. – Отец выгнал меня из дома за то, что я гей. Семь лет спустя твой отец вышвырнул меня отсюда по той же причине. Он не сказал этого прямо. Уж не знаю, почему, но факт остается фактом. Гребаный жизненный круговорот.

«Я вернулся к тому, с чего начал…»

При этой мысли меня затошнило.

– Макс…

Я поднял на него взгляд.

– Он мучил тебя, Сай. Так какого черта ты остался?