Читаем Однажды Катя с Манечкой полностью

Тут Манечка как заорёт благим матом. А поскольку у Мани голосок был что надо, и когда Маня старалась, то могла реветь, так, что стены тряслись, то неудивительно, что после стишка про плаксивую Танечку из всех окон с возмущением стали высовываться людские головы, а Матвей Семёнычева Альфа, которая в это время бегала во дворе, оглушительно залаяла.

А уж дворник Сима… О ней и говорить не приходится! У неё и так с детьми Сковородкиными отношения были не из лучших. Они Симе до смерти осточертели своими выходками.

Поэтому, услышав нечеловеческие вопли с балкона восемнадцатой квартиры, Сима прямо со своей метлой бросилась в подъезд и стала колотить кулаками в дверь восемнадцатой квартиры.

А вреднейшая Нинка, довольная, что ей так хорошо удалось проучить Сковородок, проводив взглядом разгневанную Симу, как ни в чём не бывало сладенько сказала:

— Молодец ваша коза! Отлично стихи читает! А сейчас я ей кое-что прочту.

И, приплясывая, и высовывая язык, но не забывая при этом поправлять на голове голубой капроновый бантик, хитрая, вредная Нинка очень противно запищала:

Обманули дуракаНа четыре кулака!Обманули дуракаНа четыре кулака!

А потом сказала Косте:

— Вот видишь, я же тебе говорила, зачем ты с ними дружишь, с такими Сковородками? Я бы лично с ними ни за что не дружила! Просто даже смешно, какие они глупые! Думают, я в их козу так и поверила.

НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЛОВИТЬ КРОКОДИЛОВ

Однажды Катя с Маней долго ждали воскресенья. Они были уверены, что в воскресенье непременно должно случиться что-то интересное и замечательное.

Но ничего интересного и замечательного в воскресенье не случилось.

С утра шёл дождь.

Валентин Борисович отправился в шахматный клуб, а Вероника Владимировна — к тёте Лене Кулебякиной дострочить на машинке платье.

— Я ухожу. Катя, смотри не обижай Маню. Не забудьте убрать постели, вымыть посуду, а также пол на кухне.

— Мама, но ведь сегодня воскресенье!

— В воскресенье тоже надо посуду мыть, — сказала Вероника Владимировна, взяла зонтик и ушла. А Катя и Маня мрачно уставились друг на друга.

— Вот тебе и воскресенье, — сказала Катя. — Замечательно, постели стели да посуду мой! Я тарелки эти гадкие возьму и все перебью. Пусть знают, как в воскресенье уходить и нас одних оставлять!

— А я постели с балкона выкину! А пол нарочно грязными ботинками затопчу! Надоела мне такая жизнь! Только постели мой да полы стели!..

— Нет, надо что-то интересное придумать, — сказала Катя.

— А что?

— Садись и думай.

Катя с Маней сели на постель и стали думать.

Маня сильно наморщила лоб и уставилась на подоконник, где стояли игрушечные заводные часы и кактус. А Катя сдвинула рыжие брови и подёргала себя за косичку.

— Придумала! — закричала Манечка. — Мы спечём пирог и его съедим!

— Ну вот! Чего ещё от тебя дождёшься?!

— Тогда пойдём во двор. Там вчера Нинка рубль нашла.

— Подумаешь, рубль! Это неинтересно. Надо с Костей посоветоваться. Костя сразу интересное дело придумает.

Решено — сделано. Сестры побежали во двор.

— Так, — сказал Костя. — Не вертитесь и не трещите, как сороки. Дайте сосредоточиться…

Костя сделал важное выражение лица, положил руку на лоб…

— Всё ясно, — сказал он. — Мы втроём залезем в вулкан.

— И я с вами! И я с вами! — закричала Нинка Кукушкина.

— В вулкане здорово, — сказал Костя. — Я в журнале «Знание — сила» про одного учёного-вулканолога читал, как он в действующий вулкан лазил. Он туда залез, а обратно не вылез. Его камнем убило.

— Ой, мы в вулкан не хотим! — испугались Катя с Маней. А Нинка сказала:

— И я не хочу. Я не люблю, чтобы камни извергались.

— Ну, тогда можно кругосветное путешествие на плоту совершить, — сказал Костя. — Я в журнале «Техника молодёжи» читал, как один англичанин на плоту три года вокруг Земли плавал.

— Целых три года? — поразилась Катя. — А кто за нас в школу пойдёт?

— Да в океане в сто раз лучше, чем в школе! — обиделся Костя. — Купайся, под солнышком жарься!.. А пить захочешь — бери рыбу, выжимай и пей на здоровье!

— Я однажды выжимала, — сказала Нина. — Только не рыбу, а сливу. Она сладкая была.

— Не хотим мы рыбу выжимать! — возмутились Катя с Маней. — Что она, мочалка, что ли? Не поедем мы на плоту. Другое что-нибудь придумай.

— Не хотите — как хотите. Давайте тогда на морское дно в батискафе спустимся. Или нет, в космос полетим.

— В космос детей не берут, — сказала Нинка. — Собак берут, а детей нет.

— А мы незаметно прокрадёмся.

— А нас в ракете увидят.

— А мы под стол спрячемся.

— Нет, под стол не выйдет, — сказал Костя. — Как станем невесомыми, сразу из-под стола вылетим. Тут нас все и увидят. Знаете что, можно в пещеру залезть. Это тоже интересно. Там мыши летучие летают. Вода со стенок капает. Сталактиты царапаются.

— Какие ещё сталактиты? — ахнула Манечка.

— Ничего не знает! — сказала Нинка. — Ну длинные такие! Вниз головой с потолка свешиваются!

— Не хочу сталактиты, — захныкала Маня. — Я их боюсь. Лучше в нашем дворе что-нибудь совершить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия