Однажды летним днем

Морису, открывшему ей ворота, показалось, что колёса её мотоцикла буквально дымятся. Мысленно он снял шляпу перед пожилой женщиной – так гонять на мотоцикле в 70 лет! Хорошо ещё, что сейчас лето и следы ночного дождя остались только на траве, а на дорогах уже сухо. Он помог ей снять куртку. Шлем она сама аккуратно положила на столик в прихожей.

Договор Миндаугас составил и распечатал заранее. Клиентке оставалось только прочесть его и поставить подпись. Получив расписку за аванс, она не стала настаивать на встрече с Мирославой и отправилась в обратный путь. Андриана Карлсоновна прекрасно понимала, что, если бы у Волгиной были вопросы или информация для новой клиентки, она сама пригласила бы её в кабинет. Значит, пока ничего нет. Это и немудрено. Времени прошло совсем мало. Двумя плюсами Андриана считала то, что и адвокат, и детективы взялись за дело. Выходит, не всё так безнадёжно, как казалось вначале.

От чашки чаю, любезно предложенной ей Морисом, она отказалась, но вовсе не потому, что ей не хотелось пить. Просто боялась за себя, вдруг не удержится и будет постоянно смотреть на него. А он, чего доброго, подумает бог весть что. Не объяснять же малознакомому парню, что она любуется им как шедевром природы. Будь на её месте Лео, она непременно попыталась бы с ним пофлиртовать. Но это было бы пустым номером. Бывшей учительнице почему-то казалось, что Морис не только красив, как античный бог, запечатлённый в камне, но и холоден так же, как мрамор. Хотя она, искренне верящая в теорию относительности, допускала, что могла и ошибаться…

Ведь мир полон загадок.

* * *

За день детективы успели распланировать свои дальнейшие действия. Ещё раз прошерстив данные на действующих лиц разыгравшейся трагедии, Мирослава предположила, что убить мужа могла и Майя Лоскутова.

– Нам стоит проверить её алиби, – согласился Морис.

По мере того как день приближался к своему завершению, в мыслях детективов чаще и настойчивее звучало имя Шуры! И Наполеонов не заставил их ждать. До семи ещё оставалось пятнадцать минут…

Раздалась трель звонка, и в разъехавшиеся ворота вкатилась белая «Лада Калина». Всем было известно, что свою машину Наполеонов холил и лелеял, как шах драгоценного коня. Друзья да и коллеги-оперативники шутили, что следователь чуть ли не каждый день пел под гитару своему автомобилю – «Калинка, калинка моя», прежде чем запереть дверь гаража на ночь. Но ни Мирослава, ни Морис никогда не подшучивали по этому поводу над своим другом, так как и сами любили своих железных скакунов.

– Ну, вот я и приехал! – воскликнул Наполеонов, вваливаясь в гостиную. Он пожал руку Морису и чмокнул в щёку Мирославу. Дону он погрозил пальцем: – И не рассчитывай, лохматый, на мою нежность.

Кот презрительно фыркнул и принялся вылизывать свою шелковистую чёрную шерсть.

– Садись, Шурочка, – проговорила Мирослава елейным голосом.

Следователь бросил на неё подозрительный взгляд, ожидая какого-нибудь подвоха, но всё-таки уселся на диван и блаженно вытянул ноги.

– Устал?

– Ещё бы! Следователя, как волка, ноги кормят.

– Ноги оперов, – тихо обронила Мирослава.

– Что? – воззрился на неё Наполеонов.

– Поддакиваю тебе, – улыбнулась Мирослава, – следователя и впрямь кормят ноги оперов.

– Каких ещё оперов?

– Ну не буду же я тебе перечислять имена всех сотрудников, которых ты с утра до вечера гоняешь в хвост и в гриву.

– Издеваешься? – нахмурился Наполеонов.

– Да нет же! Просто я хотела сказать, что ты отправляешь их на поиски информации.

– Ну, знаешь! Сам я рассиживаюсь, что ли?!

– Нет, конечно, ты у нас работник умственного труда.

– Естественно! Надо же кому-то и головой поработать, – при этом Шура выразительно постучал пальцами себе по лбу.

– Вот и я про то же. – Мирослава сделала вид, что прислушивается.

– Ты чего? – встревожился Наполеонов.

– Звук интересный, – обронила она, пряча улыбку.

– Какой ещё звук?

– Словно ты по дереву стучишь, – не выдержав, расхохоталась Мирослава.

– Совести у тебя нету, – укоризненно покачал головой Шура, – ещё подруга называется.

– Шурочка! – воскликнула она. – Не сердись, я любя.

Наполеонов внимательно посмотрел на подругу детства и, не заметив никакого подвоха, решил свернуть спор. По личному опыту, ещё с детских лет, он хорошо знал, что спорить с ней себе дороже.

– Шур! А ты любишь пончики? – невинно спросила Мирослава.

– Ещё как люблю! Сама же знаешь, – укорил он её и тут же живо поинтересовался: – А вы ещё и пончики напекли?

– Нет, это я так, к слову…

– К какому ещё слову? – подозрительно поинтересовался Наполеонов.

– Я книжку читаю.

– Какую?

– Кларк, «Наблюдая за французами».

– И что?

– Он пишет, что пончики по-французски – «пуканье монахини».

– Тьфу ты! – возмутился Наполеонов.

– А кто автор книжки?

– Говорю же, Стефан Кларк. Некий англосакс.

– Ах, вот как! Тогда я на стороне французов!

– И почему же?

– Потому что французы нам ближе! – отрезал Наполеонов.

– И чем это они нам так близки? – хмыкнула Мирослава.

– Ну как же! – Наполеонов даже подпрыгнул на стуле. – Один из них вплёлся в ветви нашего родового древа.