Однажды летним днем

– Жанна очень хвалила его.

Светлана улыбнулась:

– Ну да, в глазах Жанки плюс имеет всякий холостой парень. А если к тому же он может прокормить семью, то это целых два плюса.

– А вы придерживаетесь другого мнения?

– Ну, почему же. Я тоже считаю, что от женатых добра ждать не приходится. Но если вы имеете в виду Филиппа Окунева, то ведь он не был женат.

– Нет, я хотела услышать от вас именно про Устюгова. Он ведь был и холост, и обеспечен. Это так?

– Так, – вздохнула Светлана.

– Я чувствую, что Прохор вам чем-то не угодил? – улыбнулась Мирослава.

– Не в этом дело!

– А в чём?

– Он клялся Майе в вечной любви! – неожиданно пылко вырвалось у Светланы.

– И что?

– Представьте себе, он быстро успокоился!

– То есть?

– Полгода назад я видела его с другой девицей.

– И что же в этом плохого?

– Ничего. Мог бы и не торопиться устраивать свою личную жизнь.

Мирослава невольно улыбнулась:

– По-моему, вы несправедливы по отношению к Прохору.

– Почему же это?

– Если парня бросает девушка, то это ещё не повод для его ухода в монастырь.

– Вот как? А впрочем, вы правы, – Светлана тихо рассмеялась, – я пристрастна к нему из-за Майки. Ведь когда он встречался с ней и собирался на ней жениться, он мне нравился, – Светлана вздохнула.

– А вы не помните, когда именно и где вы встретили бывшего парня Майи?

– Почему это не помню? У меня прекрасная память! Это было на выставке пейзажистов в галерее на улице Гоголя.

– В «Вишнёвой роще»?

– Да.

– Прохор интересуется живописью?

– Не замечала за ним этого увлечения, – фыркнула Лимонова.

– Значит, живописью интересуется его новая девушка?

– Скорее всего, – пожала плечами Лимонова.

– Вы не разговаривали с ним?

– Нет. Просто обменялись кивками.

– Как зовут девушку, вы не знаете?

– Откуда?!

– Может быть, слышали, как Прохор называл её?

– Он никак не называл её, по крайней мере, пока был в пределах моей слышимости.

– Самочувствием Майи он у вас не поинтересовался…

– Шутите? – фыркнула Светлана и, помолчав полминуты, добавила: – Я думаю, она просто перестала для него существовать. По крайней мере, на меня он произвёл впечатление человека, избавившегося от своего прошлого, как ящерица от хвоста.

– Даже так?

Лимонова утвердительно кивнула.

– Но я бы всё равно хотела с ним поговорить.

– Зачем?

– Для расширения кругозора, – отшутилась Мирослава.

Лимонова пожала плечами и одарила её взглядом, который говорил: «Если вам больше нечем заняться, то почему бы и не поговорить с Прохором».

– Вероятно, Устюгов больше не живёт с родителями?

– Вероятно, – согласилась Светлана и добавила: – Я думаю, что он живёт теперь у своей новой пассии.

– В любом случае родители должны знать его адрес.

– И друзья, – добавила Светлана.

– Но мы не знаем его друзей…

– Почему же не знаем? Лично я знаю Севку Митрохина.

Мирослава не стала уточнять, насколько близко Светлана знает Севку Митрохина, вместо этого она спросила:

– И вы знаете его адрес?

– Да, конечно. – Она назвала улицу, номера дома и квартиры.

– Он проживает один в квартире?

– Нет, там живут его дедушка, бабушка и младшая сестра.

– А родители?

– Они живут в другом месте. А Сева с Маринкой, можно сказать, караулят стариков.

– В смысле?

– В том смысле, что они очень старые, нуждаются в уходе. И главное, имеют огромную квартиру, в которую по просьбе сына прописали внука и внучку.

– Думаю, что мне стоит попытаться увидеться с Севой сегодня вечером… – задумчиво проговорила Мирослава.

– Попытайтесь. У меня есть и его домашний телефон. Но я на вашем месте не стала бы ему звонить.

– Почему?

– Скорее всего, он откажется с вами разговаривать. А вот если вы нагрянете неожиданно, то, возможно, и добьётесь от него чего-нибудь.

– Спасибо за совет. – Мирослава попросила счёт у подошедшей официантки. И гномиха с учтивой улыбкой подала его ей.

Светлана поднялась вслед за ней, и они, выйдя из кафе, разошлись в разные стороны.

Глава 22

У Артура имелся собственный ключ от квартиры Андрианы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, придя к ней и не застав её дома, он открыл дверь своим ключом.

Андриана Карлсоновна с порога почувствовала, что в доме пахнет чем-то вкусным. Она переобулась под бдительным взглядом Макара Пантелеймоновича, который с напряжением следил за взмахами её ног, сбрасывающих уличную обувь и забирающихся в тапочки. На этот раз обошлось, и провод остался в розетке. Телефонный аппарат облегчённо вздохнул и погрузился в чуткую дремоту.

Артура Андриана Карлсоновна обнаружила лежащим на диване, прямо под портретом императора Петра Великого кисти сэра Годфри Неллера. Конечно, в зале Андрианы висела репродукция, а подлинник находился в английском королевском собрании картин, во дворце Гемптон-Корт. Но копия была выполнена превосходно! Любимый царь Андрианы выглядел на ней как живой. Только Артуру это было до лампочки! Он лежал на диване, прикрыв веки. Из смартфона лилась музыка Баха. А на животе Артура лежали, расслабленно мурлыча, Фрейя и Маруся.