Однажды летним днем

Мирославу это не слишком огорчило. В еде она была непривередлива, ела практически всё, что дадут. Зато ужасно не любила готовить сама, хотя и умела. Правда, до кулинарных способностей Мориса ей было очень далеко. Она тронула машину с места и вскоре уже выехала из города. На шоссе детектив набрала скорость и, не отрывая взгляда от дороги, стала мысленно составлять дальнейшие планы по расследованию убийства Филиппа Окунева. Она призналась себе, что её целью с самого начало было не просто отвести подозрения от Виолетты Потаповой, но и найти настоящего убийцу.

* * *

Приехав домой, Мирослава узнала, что ей звонила тётя Виктория, просила набрать её. У Мирославы было две тёти – Зоя и Виктория. Тётя Зоя – мать любимого двоюродного брата Виктора, который служил в спецназе и постоянно пропадал в горячих точках. Мирослава скучала по брату, искренне радовалась редким весточкам, приходившим от него. Ей, как и матери, Виктор писал бумажные письма, зная, что они будут их читать, перечитывать и ощущать тепло его рук и сердца.

Но чаще всего Волгина виделась с Викторией.

Тётя Виктория – известная писательница и поэтесса – жила с мужем и котом в соседнем коттеджном посёлке. Они довольно часто виделись и перезванивались почти каждый день. Мирослава перезвонила Виктории, сидя в удобном кресле в ожидании ужина, и тётя радостно сообщила ей, что приобрела четыре билета на завтрашний концерт Мацуева в филармонии.

– Надеюсь, вы с Морисом пойдёте? – спросила она.

– Да, конечно! Спасибо, тётя, ты же знаешь, как Морис любит хорошую музыку.

Миндаугас действительно был меломаном. Он и сам неплохо играл на рояле. Правда, музыку он предпочитал классическую. Терпеть не мог попсу и тяжёлый рок.

– Как поживает Филя? – спросила Мирослава.

– В отличие от меня прекрасно, – притворно вздыхая, ответила тётя.

На этот раз Виктории после горячо любимых ушедших котиков попался натуральный озорник. У него даже подпольная кличка была Бандит Бандитыч. Он не мог посидеть на месте спокойно и пяти минут. Лизался и кусался, как щенок. Викторию он обожал, но именно ей и доставалось больше всего от его зубов, так как он постоянно ходил за ней следом и лез на руки. Кот тащил ей свои игрушки, любил, когда она бросала мячик, он бежал за ним, приносил его и клал у её ног.

Виктория говорила, что его нужно отдать в руки селекционеров, чтобы они на его основе вывели породу котособак. Но, само собой разумеется, никому кота не отдавала, только совестила его и делала ему внушения, надеясь на то, что, став взрослым, он наконец-то осознает, что он именно кот, и будет вести себя соответственно своему высокому положению.

Положив трубку, Мирослава проинформировала Мориса, что тётя приглашает их на концерт Дениса Мацуева. В глазах Мориса тотчас вспыхнули радостные искры, но почти сразу же и погасли. Это озадачило Мирославу. Она и не догадывалась о том, что Миндаугас мучается оттого, что не знает, как рассказать ей о договоре, единолично заключённом им от имени их агентства с Окуневым и Лоскутовым.

На ужин были запечённые куриные грудки с гарниром из тушёной цветной капусты. А к чаю пончики с яблоками.

– Морис! Ты волшебник! Так вкусно, что пальчики оближешь, – сказала Мирослава, одарив Миндаугаса благодарным взглядом.

– Я старался, – тихо отозвался он.

– Кстати, ты не знаешь, куда пропала книга Стефана Кларка «Наблюдая за французами»?

– Её ещё в прошлый раз изъял Шура как вещественное доказательство.

– Доказательство чего? – удивилась Мирослава.

– Оскорбления англичанином пончиков!

Они оба рассмеялись. После ужина, обняв одной рукой кота, а другой перебирая его длинную шелковистую шерсть, Мирослава рассказала Морису о результатах своей поездки.

– А почему вы хотите увидеться с Устюговым? – спросил Морис. Он подумал про себя, что она сейчас сошлётся на интуицию. Но ничего подобного не произошло.

Мирослава просто сказала:

– Сама не знаю…

– Не боитесь разбередить парню старые раны?

– Надеюсь, что этого не случится. Тем более что Светлана, одна из подруг Майи, уверена, что он увлечён своей новой девушкой.

Морис кивнул, давая понять, что прекрасно помнит имена подруг Лоскутовой, и задал следующий вопрос:

– Что может дать расследованию разговор с бывшим Майи, тем более если они давно расстались?

– Если бы я знала, то обязательно сказала бы тебе об этом, – улыбнулась она.

За окном тихо шумели ветви садовых деревьев. Некоторые из них уже покрылись крохотными плодами и обещали летом и осенью одарить заботливых хозяев щедрым урожаем. В этот вечер Волгина больше никуда ехать не собиралась. Телефон тоже молчал. И они бы мирно провели остаток дня вдвоём, трапезничая, ухаживая за котом и делясь впечатлениями от прочитанных недавно книг, если бы Морис не решился наконец рассказать Мирославе о приезде в агентство Окунева и Лоскутова. Хотя деваться-то ему всё равно было некуда. Он набрал в грудь побольше воздуха и начал:

– У меня есть для вас одно важное сообщение.

– Сообщение? – удивилась она.

– Да, я обязан поставить вас в известность.

Голос его звучал настолько официально, что Мирослава забеспокоилась всерьёз: