Однажды летом... (СИ)

— Перестань, Полина Фёдоровна! — Возмущённо откликнулась маман, убирая с головы подушку. — Сегодня такой день!

— День как день… — сонно отозвалась я.

— Поля!

Меня беспардонно потянули за нос, а потом поцеловали в него. Я открыла один глаз. Мама с улыбкой помахала небольшой коробочкой, завёрнутой в подарочную фольгу.

— Спасиб, мам. — Мои руки потянулись за подарком, но его тут, же спрятали за спину.

— Получишь, когда приведёшь себя в порядок и спустишься к остальным. Они кстати тоже приготовили небольшие подарочки!

— Ты решила подразнить меня, а потом уйти? — Надулась я, отрывая голову от подушки. — А как же материнская ласка?

— Она подождёт, спускайся!

И она ушла, оставляя меня неудовлетворенную и недовольную. В общем сплошное "не"! И тут до меня, наконец, дошло, что мои подопечные, похоже, тоже участвовали в поздравлении меня любимой. Все, кроме… так хватит!

Как только моя тушка спустилась вниз по лестнице все дружненько стали кричать поздравления и хлопать. Да уж мама хорошенько привлекла к этому народ. Или они всё же привлеклись сами?

Следующие полчаса меня активно поздравляли и дарили подарки. В основном это были незначительные в бытовом плане вещи, но очень значительные в плане душевного настроения. Все-таки не каждый день рождения одновременно дарят столько подарков и пожеланий. Стоит заметить, что у меня появилось благодаря Фетишу и Фифе целых два набора "мыльно-рыльных" принадлежностей. Пашка и Влада подарили мне огромную картину, на которой были изображены спящие: большая лохматая собака, рядом не менее пушистый кошак и на них удобно устроились крыса и хомяк, ну или морская свинка, разницы, если честно не знаю. Марик скромненько вручил мне три музыкальных диска на своё усмотрение. Ну а Саня с мамой подарили мне ту самую коробочку, которая… оказалась пуста…

— Не втыкнула, правда… — выдавила я, в недоумении уставившись на пустое дно.

— Всего лишь маленькая интрижка! — Хохотнула коварная мать и вытащила из-за спины белый комочек. Кролик!

— Мама!!! — взвизгнула я в полнейшем восторге. — Это же кролик! Белый! — Мой визг, наверное, услышали все соседи с другого конца деревни.

— Это подарок от Сашки, а от меня… — Она как то слегка нерешительно протянула мне какую-то карточку. — Поль, я давно хотела тебе сказать…. В общем, это твоя новая квартира в городе… — Карточка оказалась фотографией с изображением новостройки из красного кирпича. Дом и впрямь производил впечатление, но…

— Мам! Ты собираешься сослать меня в этот гадюшник?! Без моего ведома?! — Я буквально задыхалась от возмущения. А потом закричала в отчаянии: — Мааам! Зачем?! Я не хочу туда я ведь уже говорила! Не хочу!

— Прости, — внезапно холодно произнесла мать. — Я не позволю тебе остаться тут. Ты будешь учиться в высшем заведении, как все нормальные люди. Ты ведь умница, всегда хорошо училась, зачем тебе эта деревня? Я хочу, чтобы ты была счастлива…

— Не буду я там счастлива. — С горечью отрезала я и бросилась к выходу из дома. Худший день в году — это день рождения.

Бродила по лесу с кроликом в руках я, наверное, часа три. Чем больше проходило времени, тем хуже становилось на душе. Я отчаянно боялась города, его бешеной энергии, людей, среди всего этого мне становилось страшно, и начиналась паника. Возможно, если бы я ездила в город с матерью, когда она звала, возможно, я бы привыкла и спокойно уехала и зажила бы сейчас в своей квартире. Но… Внезапно мои мысли прервал оклик:

— Привет, Поля…

Меня заколотило от страха. Вот он и добрался до меня, и теперь уже не сбежишь и не запрёшься дома, как в прошлый раз. Я обернулась, взирая на знакомое лицо, знакомые светлые волосы, только теперь на нижней губе зияла серёжка. И глаза такие же серые, но уже чужие…

— Здравствуй. — С холодом ответила на приветствие. — Что нужно?

— Хотел попросить прощение. И поздравить с днём рождения.

— За что? И стоит ли его просить СЕЙЧАС, спустя столько времени? — Его поздравление я просто проигнорировала.

— Лучше поздно, чем никогда. — Просто ответил Лёша, пожимая плечами. — Я давно собирался это сделать, ещё той зимой, но мама твоя к тебе меня не пустила.

— А жаль! — Во мне скопилось уйма злости, которую сдерживала всё это время. — Не знаю, что бы сделала с тобой, появись ты у меня тогда. Это было бы очень… больно.

— Всё ещё злишься?

— Злюсь ли я? Очень. Коновалов, отвали а? Забудь, что в твоей жизни когда-то существовала некая Полина Шульт.

— Поль?

— Закройся! — жестко, почти ровно ответила я. — Можешь делать из меня стерву, которая даже извиниться тебе не дала. Мне глубоко насрать. Коновалов, ты просто моральный урод. Проваливай уже, оставь моё дохлое существование, оно тебе ни к чему.

И он ушёл. Молча. Помню, как обессилившая и пустая опустилась на траву и лила безутешно слёзы, лила навзрыд. Прямо как позапрошлой зимой…