Однажды на берегу океана

Однажды служащие центра временного содержания каждому из нас вручили книжку под названием «Жизнь в Соединенном Королевстве». В этой книжке рассказывается история вашей страны, а также даются советы о том, как приспособиться к жизни. Я стала воображать, каким способом я бы убила себя во времена правления Черчилля (вышла бы на улицу во время бомбежки), королевы Виктории (бросилась бы под копыта лошади) и Генриха VIII (вышла бы замуж за Генриха VIII). Я придумывала, как лучше совершить самоубийство, когда у власти лейбористы или консерваторы, я пыталась понять, почему не имеет смысла строить планы самоубийства в тот период, когда у руля находятся либеральные демократы. Я начала понимать механизм жизнедеятельности вашей страны.

Меня перевели обратно из медицинского крыла. По ночам я все еще вскрикивала, но не каждую ночь. Я поняла, что несу два груза. Да, одним из них был ужас, а вторым была надежда. Я поняла, что убила себя так, что вернулась к жизни.

Я читала ваши романы. Я читала газеты, которые вы присылали. В колонках, где авторы выражали свое мнение, я подчеркивала длинные предложения, а потом переводила каждое слово с помощью своего словаря Collins Gem.Я часами упражнялась перед зеркалом, пока не научилась произносить длинные слова так, чтобы они звучали естественно.

Я много прочла о вашей королевской семье. Ваша королева нравится мне больше, чем ее английский. Знаете, как вы могли бы покончить с собой во время приема в саду, который королева Елизавета II устраивает на огромной лужайке перед Букингемским дворцом в Лондоне, — если бы вас туда случайно пригласили? Я знаю. Лично я убила бы себя разбитым бокалом для шампанского, а может быть — острой клешней лангуста или даже маленьким кусочком огурца, который я бы не проглотила, а вдохнула, если бы вдруг появились эти люди.

Я часто думаю: а как бы повела себя королева, если бы вдруг пришли эти люди? Вы не сможете убедить меня в том, что она об этом совсем не думает. Когда я прочла в книге «Жизнь в Соединенном Королевстве», что с женщинами в должности королев происходило нечто подобное, я поняла, что Елизавета II об этом думает все время. Я почти уверена, что если бы мы с королевой тогда встретились, то у нас с ней было бы много общего.

Королева иногда улыбается, но, если вы посмотрите на ее портрет на обороте пятифунтовой банкноты, вы по ее глазам поймете, что она тоже несет тяжкий груз. Мы с королевой готовы к самому худшему. Вы увидите, что на людях мы обе улыбаемся, а порой даже смеемся, но если бы вы были мужчиной, который посмотрел бы на нас определенным образом, мы обе позаботились бы о том, чтобы умереть, прежде чем вы нас хоть пальцем тронете. Мы с королевой Англии не удовлетворили бы вашего желания.

Так жить хорошо. Когда вы готовы умереть, вы не так сильно страдаете от ужаса. Поэтому я нервничала, но улыбалась, потому что была готова умереть в то утро, когда меня и еще нескольких девушек выпустили из центра временного содержания.

Я расскажу вам, что произошло, когда подъехало такси. Мы вчетвером сидели на корточках около центра временного содержания. Мы сидели к нему спиной, потому что только так и можно сидеть около громадного серого чудища, которое вас два года держало в своем брюхе, а потом вдруг выплюнуло. Вы поворачиваетесь к нему спиной и говорите шепотом, чтобы оно вас, не дай бог, не вспомнило и снова не проглотило.

Я искоса посмотрела на Йеветту, высокую красивую девушку с Ямайки. Всякий раз, когда я смотрела на нее раньше, она хохотала или улыбалась. А теперь улыбка у нее была такая же нервная, как у меня.

— Что случилось? — шепотом спросила я.

Йеветта наклонилась к моему уху и шепнула в ответ:

— Тут опасный.

— Но ведь нас отпустили, правда? Мы свободны. В чем проблема?

Йеветта покачала головой и прошептала:

— Все очень простой, дорогуша. Есть такой свобода: «Идите, девочки, вы теперь свободный», а есть другой свобода: «Идите, девочки, вы теперь свободный, пока мы вас не поймать».Извиняй, но у нас сейчас второй свобода, Пт-челка. Правда. Мы называться нелегальный иммигрант.

— Я не понимаю, Йеветта.

— Угу. А я не могу это тебе тут объясняй.

Йеветта бросила взгляд на двух наших спутниц, оглянулась и посмотрела на здание центра временного содержания. А потом снова зашептала мне на ухо:

— Я сделать хитрость, чтоб нас отсюда отпускать.

— Какую хитрость?

— Тс-с-с, дорогуша. Тут очень много кто слушать, Пт-челка. Слушать меня. Нам надо находить, где спрятаться. Тогда я тебе на досугеобъясняй, какой у нас си-туай-ция.