Однажды под Новый год, или Кто такие Монстры

Отряд Рыжего Буйвола уже больше трех дней жил в бегах. Бедным бойцам приходилось испытывать лишения, спать на голой земле и питаться подножным кормом (охотиться было опасно, могли застукать). Зато у них чудесным образом наладилась сексуальная жизнь. Ибо дамы протоптали к лагерю изгнанников хитрую тропку, и теперь тайные встречи происходили у них каждый день.

Когда это у них было каждый день?!

Да они за год могли по пальцам пересчитать.

Оголодавшие во всех смыслах бойцы были счастливы. Потому что сердобольные и любвеобильные женщины умудрялись еще таскать изгоям еду. Надо ли удивляться, что в данной ситуации вожак Рыжий Буйвол начал сомневаться в целесообразности возвращения?

Так можно было жить вечно.

И все было бы хорошо, если бы не одно «но». Приближался сезон дождей.

***

В Больших Оврагах жизнь шла своим чередом.

После двухдневного бурления научной мысли координационный совет взял тайм-аут. Ибо Гриша лежал на восстановлении. Конечно, его бы можно уже и выписать, как в себя пришел. Маслом смазали все, чего надо, - остальное как на соба... как на тираннозавре заживет. Но Нина грудью встала:

- Никуда он не выпишется, пока не восстановится!

И так как глаза у нее в тот момент были с вертикальным зрачком, народ решил - ну его, пусть мужик лечится. И все внимание автоматически переключилось на лохматого монстра. Для начала его снабдили теплой одеждой, а потом решили начать ускоренными темпами преодолевать языковый барьер. И сводилась эта задача в основном к тому, чтобы научить монстра мыслить по-русски или хотя бы изъясняться.

Со своей стороны, поэт оценил некоторое смещение акцентов поведения местных жителей. Говоря по-простому, парень убедился, что жизнь налаживается. И даже стал делать в изучении русского языка потрясающие успехи. Правда, произношение у него было адское и кошмарный акцент, но это мелочи.

Важно было другое. Как и любой индивидуум, впервые приступивший к изучению языка, он прежде всего освоил великий матерный. А поскольку он был поэт-песенник, естественно, что первыми его песнями на русском языке были неприличные частушки. И, разумеется, распевал он их громко.

Теперь баба Клава, у которой он жил, стоило ей заслышать его пение, хваталась за метлу. Но хитрый проныра наловчился прятаться от нее на сеновале. Туда ей было не достать, лестницу-то он наверх втаскивал. Вот и оглашались окрестности громким пением:

По деревне шел Иван,

Был мороз трескучий.

У Ивана *** стоял.

Так, на всякий случай.

Когда баба Клава в первый раз услышала, плевалась долго. Потом пыталась выяснить, кто из мужиков его этой частушке научил. Не сознался никто, но глаза отводили многие.

В общем, пришлось срочно озаботиться перевоспитанием подопечного монстра. Между тем с подачи координационного совета, пристально наблюдавшего за развитием событий, для наилучшей адаптации юного поэта в нормальное чело... неважно какое, общество, было принято решение доверить эту самую адаптацию лицам, близким ему по уровню развития. Иными словами - детям. Или подросткам.

Польза от этого... Нет, конечно же, польза от этого была. Еще какая польза!

Теперь неприличные частушки распевали хором. А что - места на сеновале у бабы Клавы было много. А голоса у ребяток молодые, звонкие. Это было последней каплей. Ох, и отходили всех метлой... Скажем только, что с этого момента поэт очень внимательно оглядывался по сторонам, прежде чем начать петь, а пацаны больше в хоровом пении неприличных частушек не участвовали.

Но приобщение поэта к культурным ценностям русской деревни остановить было уже невозможно, для него обнаружилось новое интересное пристрастие молодежи. Табакокурение. Просто удивительно, как быстро прививаются в любом мире наихудшие достижения. На сеновале этим делом заниматься было уже нельзя, а потому курил поэт в летнем сортире в дальнем конце огорода. Когда баба Клава про это узнала, наказание последовало неотвратимо.

Сидел, значит, парень в сортире и совмещал приятное с полезным. Кругом снежок, все бело, прекрасно, мороз и солнце, чистый воздух. Сидел себе, никого не трогал...

Поэт просто не учел, что его демаскирует дым, а так, может, и прокатило бы. В общем, сидел он, спокойно гадил, и да, курил в свое удовольствие, а тут внезапно с треском открывается дверь. На пороге разъяренная баба Клава с метлой.

Ну, он со страху и от изумления бычок-то и выронил. Прямо аккуратно на самое дорогое.

Короче, орал он громко и носился со спущенными штанами по огороду долго.

Зато баба Клава теперь утвердилась в своем убеждении, что он - начинающий садомазохист и членовредитель. И еще и эксгибиционист!

***

Разумеется, этот случай незамеченным не прошел. Лекции о вреде курения были проведены среди подростков. Но и не только.

Теперь бдели четко. Каждый, кто в деревне зачем-то крался в летний сортир (а такие сортиры имелись у каждого в огороде, ну и тут от соседей-то не спрячешься, все как на ладони), попадал под подозрение.

Координационному совету тоже было чем заняться.