Однажды приключилось

– Докочевряжилась, красавица, будешь теперь в моём дворце жить. Гости сюда не ходят, а если придут – обратно не возвращаются! – грозил Кощей.

– Пришлось смириться и остаться жить во дворце. Из развлечений только вышивание было да зеркальце волшебное, в котором можно места разные на земле увидеть. И не заметила, как превратилась в Бабу Ягу с морщинами и спиной радикулитной. Кому такая нужна?

Как-то раз, когда муженёк задержался в гостях у Змея Горыныча, собрала я скромные пожитки и пустилась наутёк. Пока путешествовала по миру с зеркалом, успела научиться разным приговорам да сбору трав лечебных, научилась птиц да зверей понимать, могу любую болезнь с помощью собранных трав излечить.

Глубоко в лесу нашла старую избу на курьих ножках и поселилась в ней. И задумалась, как же быть дальше. К людям не вернуться, страшной стала, наложили годы замужества за чудовищем свой отпечаток. Наслала чары на следы свои, чтобы не нашёл Кощей.

Зато со зверями и птицами в ладу зажила. Уходила с утра в лес, собирала травы полезные, помогала зайцам да медведям из капканов людских выбираться. Животные полюбили меня, чуть что, бежали в избу за помощью. Так и котик больной прибился. Не нужен хозяевам стал, выкинули в лес за ненадобностью. Вылечила я его и жить в избе оставила.

Вздохнула Баба Яга и продолжила:

– Вот моя история, Ванюша, а теперь отгадай загадку. Кто летает без крыльев и плачет без слёз?

Иван-Царевич призадумался.

– К чему об этом спрашиваешь, бабуся? Пусть будет облако на небе.

– Это на первый взгляд, но так можно сказать и обо мне. Слёзы выплакала давно, да летаю в ступе.

Яга оглядела избу, подмигнула коту и посоветовала гостю:

– Не бери пример с меня, Иванушка, не горюй о прошлом ушедшем. Любишь Василису – борись за неё, ну а ежели не люба стала – забудь и дальше иди. Жизнь людская коротка, успей счастье своё отыскать, не жди, что само собой всё решится!

Понял Иван-царевич, что Баба Яга сказать хотела. Ночь переночевал, а наутро оседлал коня и помчался у Василисы прощенья просить. Не всегда ждать нужно, когда человек любимый навстречу пойдёт. Если любишь, прощать ошибки следует и к голосу внутреннему прислушиваться. А гонор иногда и за пояс заткни, чтобы к Бабе Яге опять бежать не пришлось!

Миль

Ольга Гузова @MarDashkova

Глава 1

Миль посмотрела на гору, окружённую тысячелетними чёрными соснами. Барабаны заглушали тревожные мысли. На веку знахарки сменилось четыре шамана.

Первый сказал, что она будет Великой.

– Великой… – усмехнулась она и, не взглянув на племя, которое ещё вчера поклонялось её дару, улыбнулась солнцу.

Миль не помнила того шамана. Когда она была совсем маленькой, с него сняли скальп воины соседнего племени за то, что наслал мор на их скот. Она знала только то, что он благословил её, трёхдневную, на великое служение народу. Родители посчитали это честью, и, когда Миль исполнилось семь, её отдали на обучение к местной лекарке. Та показывала ей, как врачевать раны отважных воинов, помогать женщинам рожать и исцелять души матерей, у которых появлялись на свет проклятые дети. Старая знахарка учила распознавать на детях знаки сатаны.

Проклятое дитя относили на гору Предков как жертвоприношение. Матери плакали, умоляли сохранить жизнь своих малюток, но веками закон оставался нерушимым. Повитуха заворачивала новорождённого и уносила в Запретный лес, окружающий гору Предков. За те годы, что Миль училась знахарству, её назидательница отнесла туда не менее двадцати детей.

Миль едва исполнилось семнадцать, когда наставница умерла. Десять лет она была бесправной ученицей, которой родственники больного и воды не предлагали, а теперь в одно мгновение стала желанным гостем в любом доме.

Врачевательство вытягивало из неё физические и душевные силы, ведь, если была надежда на выздоровление, она радела над каждым болящим сутками.

Второй шаман восхвалял её перед деревней и предками, преклоняясь перед чудесным даром принимать здоровых детей. Миль знала, как помочь и новорождённому, и его матери, и всегда ставила на ноги любого покалеченного защитника. Но и её наделили ученицей, как только люди стали замечать, что руки повитухи дрожат после бессонной ночи, а травы она определяет больше по запаху. Помощница уже больше пятнадцати лет перенимала опыт старой Миль и с нетерпением ждала, когда получит уважение и почтение своего народа. Но Миль, на зависть даже молодым, прекрасно себя чувствовала, и присоединиться к духам предков пока не собиралась.

Третий шаман служил своему народу недолго. На его бремя выпала самая страшная засуха и тяжёлые болезни. Каждый день он молился прародителям, гремел костями врагов, жёг ритуальные костры и плясал на красных углях. Всё было тщетно. Поскольку проклятые дети больше не рождались – некого было приносить в жертву предкам. Когда последнее пшеничное зерно было съедено, а земля превратилась в пыль, чтобы жители своими руками не растерзали его, шаман сам ушёл на гору.