Однажды приключилось

 Старейшины племени сразу же избрали нового предводителя – резкого на язык и смелого не по годам молодого Юхту. Неделю он молился в заточении. И снизошло на него откровение, которое должно было спасти народ от голода и болезней.

Старая Миль подхватила котомку из старого платка и пошла в сторону горы. Всегда хотела посмотреть на того, кто уносит солнце за гору. Кто бы мог подумать, что теперь проклятием посчитают дар исцелять всех людей, особенно новорождённых.

Глава 2

На месте бывшего леса простиралось пепелище. Ноги Миль тонули в мягкой золе как в перине. Изредка кожу царапали сухие ветки, тут же рассыпающиеся в пыль. Из-за сильного зноя кровь даже не выступала. Шум ритуальных танцев стих за спиной, а на его смену пришла тишина и ожидание встречи с предками.

В котомке знахарки, помимо бутыли с водой, лежали лекарские инструменты, пара травяных мешочков и лампа, которая пахла топлёным жиром. Бывшая помощница прилюдно плюнула ей в лицо и отказалась даже прикасаться к вещам Миль, ведь именно из-за них предки не получали жертвоприношений. Ученица тут же поклялась служить своему народу «без этих бесовских железок и корней».

Миль выдохнула:

– Воля предкам, ты справишься и так.

Миль никогда прежде не ходила на гору – не было надобности, умерших от старости или болезней соплеменников шаманы уносили сюда без её помощи. Она шла не спеша. Куда ж тут спешить? Но очень боялась остановиться, упасть и умереть здесь, у подножия горы. Не хотелось, чтобы Юхта, принося соплеменников на гору, спотыкался об её обглоданные дикими животными кости. Чем выше она поднималась, тем тяжелее становилось дыхание, и тем легче на душе. Видимо, предки ждали её на строгий разговор о работе.

Миль перешла Запретный ров и вступила в Земли мёртвых, когда гора уже поглотила солнце. Потную одежду остудила лёгкая прохлада. Пепел сменился невысокой травой, а на тёмных деревьях виднелись редкие зелёные листочки.

Не в силах подниматься выше, Миль устроилась рядом с большим валуном. Она смочила водой губы, помолилась и улеглась под бездонным небом, устроив котомку у головы.

Едва она сомкнула глаза, как совсем рядом послышался слабый стон. С трудом перебираясь на четвереньках, она доползла до валежника и увидела, что в нём лежит и жалостливо ворчит худая, облезлая волчица. Она даже не смогла зарычать или навострить уши, только едва заметно дёрнулась.

– Милая… – ахнула знахарка и провела рукой по тугому брюху зверя, – откуда ты здесь взялась? Да и кто ж в такое время щенится?

Старуха погладила обессиленное животное:

– Тебе же всё равно, прокляты ли мои орудия лекарские? Сейчас помогу.

Знахарка управилась за час. Боялась, что в лунном свете при полупустой лампе сделает ошибку и навредит животному.

Когда дело было сделано, Миль налила в ладонь приготовленную для себя воду и напоила зверя. Волчица жадно лакала воду, то и дело проверяя своих детей, которые мирно спали у неё под боком.

– «Земли мёртвых»… Тут жизни побольше, чем в Землях живых. Ну спи, спи, отдыхай.

Молодая волчица оказалась сильной. В неё словно вдохнули жизнь: не обращая внимания на повитуху, она заботливо вылизывала двух щенков. Остальных Миль завернула в платок, закопала на своей стороне валуна и снова помолилась предкам. Уже о просьбе принять дар. Прародители видели, что она сделала всё, что могла. Могла спасти всех, если бы пришла к логову раньше, но идти быстрее не было сил.

Глаза закрывались, а мысли не давали уснуть. Но поспать надо обязательно. И найти воду. Для волчицы.

Глава 3

– Лишь бы звери живьём не начали драть… Чтобы не по капле терять жизнь, а в одно мгновение, словно выпили тебя залпом, – часто говорила Миль своей преемнице. – Или чтобы заснуть и не проснуться.

Та, кивая, вздыхала, соглашалась, и тоже просила у предков себе лёгкой смерти.

Пусть ночь под открытым небом и не была холодной, зарю Миль встретила с лёгким ознобом.

Миль часто представляла, как, умирая, будет лежать на горе. В суете врачевания, служения своему народу, она не задумывалась, что люди, которых отнесли сюда, могли умереть не сразу. К своей страшной хвори или ранению они могли добавить чахоточную слабость, простое обезвоживание или какой другой недуг, и мучиться здесь не один день.

Как только гора снова вернула солнце на небо, старушка тяжело поднялась, обошла валун и отыскала бутыль. В сухом валежнике новоиспечённая мать мирно спала со своими щенками.

Миль выбрала понадёжнее палку для посоха и пошла вдоль Запретного рва – идти выше на гору сил не было. Она брела по кустарникам и размышляла, что прародители выбрали себе место куда лучше, чем оставили потомкам. Во время летнего солнцестояния в этой части горы не было такого зноя, а скудные деревья защищали от жестоких ветров. А выше, наверняка, было ещё лучше.

Споткнувшись в который раз на корнях, причудливо торчащих в самых неожиданных местах, Миль расплакалась. Когда-то на празднике урожая шаман предсказал, что Великая лекарка умрёт за две луны до её сотого солнца. Сказал бы кто сколько солнц ей сейчас!