Однажды ты полюбишь

Энн удивленно посмотрела на Фредерика, но решила ничего не уточнять. Ей-то спешить некуда.

– Да, конечно! – легко согласилась она. – Помню, когда мне было пятнадцать, папа использовал либретто «Мадам Баттерфляй», чтобы объяснить мне, какими нехорошими могут быть мужчины.

– У тебя было интересное детство, – хмыкнул Фредерик.

– И не говори! – согласилась Энн и тепло улыбнулась, вспоминая о родителях.

– А где сейчас твоя сестра?

Энн тяжело вздохнула.

– Если честно, мне трудно говорить об этом.

– И не надо, – легко отступил Фредерик. – У нас с тобой вся жизнь впереди, еще успеешь рассказать мне все, что я хочу знать о тебе.

Энн предпочла промолчать. До сих пор она не воспринимала отношения с Фредериком как что-то серьезное. Энн честно признавалась себе, что после всего пережитого, после предательства сестры и Боба ей будет сложно вновь решиться на серьезные стабильные отношения. Роман с Фредериком казался ей наилучшим выходом в данной ситуации: рядом с ним было легко и спокойно. Он ни о чем не просил, она ничего не обещала. Именно то, что нужно для лечения сердечных ран. И вот вдруг Фредерик прямо говорит, что намерен продолжать эти отношения до конца жизни!

– А почему ты меня никогда ни о чем не спрашиваешь? – спросил он.

– Если честно, мне нравится открывать в тебе все новые и новые грани. За последнюю неделю я, например, поняла, что все эти твои хулиганские выходки в доме моего дяди – наносное. На самом деле ты истинный джентльмен.

– Это потому, что я к тебе не пристаю?

– Фредерик, ну зачем ты разрушаешь мои иллюзии? – укоризненно спросила Энн.

– Прошу прощения.

Фредерик галантным жестом распахнул дверцу такси и помог Энн сесть.

– Так-то лучше! – одобрила она.

На обратном пути Энн была странно задумчива и молчалива. Фредерик прекрасно понимал ее состояние и тоже молчал всю дорогу. Когда такси остановилось перед домом Энн, он осторожно тронул ее за плечо.

– Мы уже приехали.

– Надо же! – встрепенулась Энн. – Я так задумалась, что и не заметила.

Фредерик помог ей выйти.

– Может быть, зайдешь ко мне на чашку чаю? – с надеждой спросила она.

– Ты уверена?

– Ох, вы, мужчины, все одинаковы! Я сказала: на чашку чаю! – воскликнула Энн. И уже тише добавила: – Мне просто очень хочется с тобой поговорить.

Фредерик улыбнулся.

– Конечно зайду. И даже собственноручно заварю чай. Твой наряд великолепен, но мне кажется, что тебе ужасно хочется вылезти из этой кожи.

– Ты прав. – Энн тяжело вздохнула. – Я понимаю, почему дамы в корсетах так часто падали в обморок. Но, по крайней мере, я надела это платье хотя бы один раз! Кэтрин, когда его увидела, сразу же сказала, что оно так и провисит в моем шкафу.

Через пятнадцать минут, переодевшись в уютный домашний костюм, она уже сидела на диване и держала в руках чашку с дымящимся чаем.

Фредерик сидел рядом в кресле; он снял пиджак и ослабил галстук. Тщательно уложенные волосы теперь были взъерошены.

– Тебе так гораздо лучше, – похвалила его Энн. – Так ты больше похож на хамоватого искусствоведа.

– А я и есть хамоватый искусствовед.

– Какой потрясающий чай! – Энн с удовольствием сделала большой глоток. – Мне иногда кажется, за что бы ты ни взялся, ты все сделаешь идеально.

– Ты не права: я совершенно не умею обращаться с молотком и прочими инструментами. Правда, я и не берусь за гвозди, – добавил он, подумав.

Энн чуть заметно улыбнулась.

– Что-то ты совсем загрустила. – Фредерик недовольно покачал головой. – Я-то думал, ты будешь весела и полна впечатлений.

– Буду говорить в доступных для тебя понятиях. – Уголки ее четко очерченных губ слегка приподнялись. – У меня сегодня случился катарсис. А ведь это не всегда приятное чувство...

– Понятно. – Фредерик поставил свой чай на столик и наклонился к Энн. – «Очищение духа при помощи страха и сострадания». Аристотель. И что же тебя сегодня так напугало? Или ты просто сострадаешь несчастной мадам Баттерфляй?

– Страха я не испытывала. Я сострадаю несчастной мадам Баттерфляй. Только сейчас я до конца поняла ее трагедию.

– Интересно было бы послушать! – Фредерик и правда выглядел очень заинтересованным.

– Как искусствоведу? – спросила Энн.

– Нет, как человеку, которому ты нравишься с каждым днем все больше и больше.

Фредерик тепло ей улыбнулся, и Энн улыбнулась в ответ. Этот рыжий слегка ненормальный мужчина играючи сумел очаровать ее.

– Беда мадам Баттерфляй не столько в том, что ее бросил возлюбленный, сколько в том, что он ее предал. Пережить предательство близкого человека так сложно...

– Мне кажется, тебе стоит рассказать о том, что же с тобой произошло в эти дни, – предложил Фредерик.

Энн кивнула.

– Я не знаю, говорила я тебе или нет, но еще совсем недавно у меня был почти жених.

– Не очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду под словосочетанием «почти жених».

– Мы так и не объявили о своей помолвке, но только потому, что у нас постоянно не хватало времени.

– Ясно. Скажу честно, меня радует, что ты говоришь о нем в прошедшем времени.

– Да, ты прав, мы расстались. – Энн вновь замолчала и принялась разглядывать дно чашки.