Однажды в Америке

Мое хранилище было такое же, как и у всех, вместо массивных стальных дверей здесь поднимающиеся жалюзи, как в гараже. Заполнено оно было примерно на одну треть. Я зашел в него, опустил дверь, включил фонарик. Все было на месте. По памяти достав спальник, я расстелил его прямо на бетонном полу: тут и буду спать. Кажется, правила запрещают проживание в этих хранилищах, но, думаю, за одну ночь ничего не будет. В крайнем случае, пусть меня оштрафуют, что ли…

Утром я первым делом пошел покупать себе машину.

В США машина – это неотъемлемая часть жизни человека, эта страна просто не приспособлена для жизни без машины – хотя в последнее время все больше людей в крупных городах от владения машиной отказываются, переходя на европейский манер, на велосипед, Сегвей или каршеринговую схему. Последнее – это когда ты вносишь какие-то взносы на счет специальной фирмы и в обмен имеешь право столько-то часов в месяц пользоваться любой машиной этой фирмы. Довольно удобно, когда машина нужна, она у тебя есть, и в то же самое время голова не болит за парковку, ремонт, обслуживание и прочие подобные вещи. Новое поколение – его тут «миллениалами» называют – вообще предпочитает не иметь никакой собственности, а только арендовать что нужно и когда нужно, чтобы собственность не затягивала и не препятствовала перемещению по стране и по миру.

Купить машину здесь проще простого, даже туристу иногда проще купить машину, чем арендовать ее. Просто заплатил деньги и поехал – не надо ехать в ГАИ, или что там сейчас в России, выстаивать очередь… удобно, короче. Очень удобно.

До нужного места я добрался, сменив пару автобусов – на всякий случай. Здесь хоть и подороже, но тут не кинут. Именно владелец этого места навел меня на аукцион, где продаются подержанные конфискованные тачки.

Место это было почти типичным автосалоном в США – гравийная площадка и машины на ней. Почти потому, что тут еще и ремонтировали – вон, стоит ангар. Там много чего могут сделать с машиной интересного.

Вон и машина владельца стоит, он увлеченный своим делом человек, оттого мы и спелись. Лучше не иметь дело с человеком, который не любит свою работу. По себе знаю.

Поль Вертер начинал в гараже ФБР, следил за их машинами – вот почему он так много знает об аукционах, где продают конфискат. Потом кого-то осенила гениальная идея, что ФБР должно гоняться за преступниками и ничего более, а машинами должен заниматься тот, кто специализируется на транспорте. В итоге Поля уволили, он открыл свое дело, а ФБР теперь платило примерно вдвое больше за свои машины, потому что фирма, которая этим теперь занималась, постоянно повышала цены. Зато теперь ФБР с гордостью заявляло, что оно вносит существенный вклад в экономику города – хотя я убей не пойму, как можно вносить вклад в экономику, расточительно расходуя деньги налогоплательщиков. Но сейчас время такого вот безумия, когда расточительство стало вкладом в экономику, так что ничему удивляться не стоит. Я и не удивляюсь…

– Привет.

– Привет. Я сумку тут поставлю?

– Ага, давай.

Сумка большая, даффлбэг, но Поль не обращает внимания.

– Мне машина нужна.

– Какая?

– Большая. Тяжелая. Старая. Дешевая.

Поль ухмыляется.

– Как и всем умным людям.

– Именно.

– Давай, посмотрим…

Машины для таких клиентов, как я, стоят в самом дальнем ряду от дороги, их рекламировать не надо, кто понимает, тот сам за ними придет, а остальным и смысла объяснять нет, их больше остаточная стоимость интересует и стоимость владения. Им не понять, что машина – это и оружие, и уязвимость, и что на современных моделях, где постоянно идет обмен с автопроизводителем, и за скидки на техобслуживание, и бензин; тебя долбят рекламой по башке – даже жучок ставить не надо, чтобы за тобой следить. Мы вообще слишком легко согласились и соглашаемся с тем, что информация о нас становится доступной всем кому не попадя.

– Вот, смотри.

Черный, старый седан. Цены на стекле нет.

– «Форд Интерсептор» 2011 года – последний выпуск. Движок четыре и шесть, усиленный, усиленная подвеска, бампера таранные, хотя ни спереди, ни сзади этого незаметно. Стекла усилены пленкой, в дверях броня, в багажнике броня, плюс я лампы-вспышки назад поставил.

Поль открывает дверь.

– Смотри, в салоне никаких дыр, машина в скрытом патруле работала. Пробег девяносто тысяч, но в основном по городу, аварий не было. Обслуживалась вовремя.

Еще бы, за те деньги…

– Сколько?

– Тебе за четыре девятьсот.

– За девятилетнюю машину?

– Ты же понимаешь, что это не просто машина. Такие сейчас не найдешь, рамные, это последний выпуск. «Шевроле», что сейчас предлагают, – это не то уже. Кроме того – это старая модель, потому тут электроники минимум, никакого обмена, ничего. И это ты тоже знаешь.

Да, знаю.

– Обратно потом тебе продам?

– Да без проблем.

Еще одно преимущество этой машины – копы знают, что на таких машинах ездят их коллеги и потому не прикапываются. Хотя купить подержанную полицейскую машину, если на ней нет знаков «полиция» и мигалок, – законно.

Я начинаю считать деньги. В США на оплату наличными смотрят косо, но тут меня знают.