Однажды в Блуа (СИ)

… Арамис с трудом стряхнул с себя сонную одурь, думая о том, что надо собираться и уходить, пока в альков его духовной дочери не наведался кто-нибудь еще, например, ее супруг. Мысль о возможной встрече с графом как всегда оказала бодрящее действие – Арамис был хорошо осведомлен о судьбе своего предшественника.

- Берегите себя, мой ангел, - произнес он, целуя на прощание узкую белую ладонь.

Спуск по каменной стене дома занял несколько секунд - за минувшие годы Арамис изрядно развил навыки скалолазания. В предрассветном сумраке было зябко, Арамис передернул плечами, пытаясь согреться, и торопливо зашагал к тому месту, где оставил лошадь.

Дойти до коновязи ему было не суждено - почти неразличимые тени окружили его буквально за несколько секунд. Чертов граф!.. Арамис прислонился к ограде, вытаскивая кинжал: от шпаги было бы слишком много шума и мало толку.

- Да, это он! - прозвучал показавшийся знакомым голос. - Бери его, ребята!

Серые тени бросились в атаку, и Арамис успел даже взмахнуть кинжалом, но противников было слишком много, и последнее, что он успел ощутить, - радость от того, что его бесславной смерти никто не увидит…

…В карете немилосердно трясло. Не открывая глаз, Арамис прислушался, но не услышал ничего, кроме грохота колес. Он осторожно проверил кинжал - тот был на месте, и Арамис рискнул чуть-чуть приоткрыть глаза, но ничего не увидел, кроме красного бархата обивки. Разозлившись, Арамис резко сел, едва не взвыв от боли в голове.

Прямо перед ним сияла улыбкой румяная рожа Мушкетона. Больше в карете никого не было.

Арамис осторожно потряс головой, но Мушкетон никуда не исчез.

- Господин Арамис! Как же я рад, что вы здесь! - радостно воскликнул тот, протягивая бутылку. - Вы даже и не переменились совсем!

Вино было прекрасным, но Арамиса это не смягчило.

- И где находится это здесь? - ледяным тоном спросил он.

- В карете! - еще более радостно ответил Мушкетон.

- Ах, в карете? Надо же, как интересно… Я бы никогда не догадался, Мушкетон, ты действительно умен. А куда же мы едем в этой карете? Насколько я помню, я не принимал никаких приглашений.

У Мушкетона хватило совести смутиться.

- Господин дю Валлон де Брасье дал мне строжайшие указания: во что бы то ни стало вас привезти. Вы уж простите, но только Базен ваш – сухарь бесчувственный, не помог мне никак, так что я сам вас разыскивал, и вчера почти уже нашел в том кабачке, где такая милая хозяйка, но вы через черный вход вышли. Так что вы уж простите за такое обращение, господин Арамис. Сам бы я не осмелился.

- Привезти меня во что бы то ни стало? Ты натравил на меня убийц, чтобы привезти меня в гости к Портосу? - уточнил Арамис.

- Да какие там убийцы! - махнул рукой Мушкетон. - Они и драться-то не должны были. Они в Брасье без дела болтались, вот я их с собой и взял, не пропадать же парням без толку.

- Знаешь, Мушкетон, что я сейчас думаю?

Лицо Мушкетона выразило живейшую заинтересованность.

- Я думаю, что если я тебя сейчас придушу, Портос скажет мне только спасибо.

- Эх, сударь, за что же вы со мной так? - горестно вздохнул Мушкетон. - Вы ведь когда пропали, я все ноги сбил, что бы вас отыскать: живого ли, мертвого ли, сколько слез пролил, не то, что эта дрянь Базен. А теперь вы мне такие страшные вещи говорите, убить обещаете. Убейте меня, сударь, а только я буду знать, что умер, выполняя свой долг. Столько лет мы с вами рядом сражались, что ж, видно судьба моя такая - погибнуть, честно выполняя приказ своего господина, от руки его самого наилучшего друга.

По щекам Мушкетона заструились обильные слезы.

Не в силах выдержать этого зрелища, Арамис с досадой отвернулся.

- Черт с тобой, - сплюнул он. - Живи пока и радуйся, что я не Атос. Что такого у Портоса стряслось, интересно мне знать?

При этих словах Мушкетон просиял.

- Он вам сам все расскажет, сударь. Нам тут ехать-то всего ничего, завтра на месте будем.

Пытаясь успокоиться, Арамис уставился на пролетавшие мимо поля, размышляя над тем, что могло случиться.

Оставалось только надеяться на то, что Портос вызывал его не просто от скуки. Должно быть, действительно случилось нечто важное - за пятнадцать без малого лет они не виделись ни разу.

С тех пор, когда Арамис, напуганный грядущим арестом, скрылся за толстыми стенами монастыря, прошло почти полжизни. Выйдя на свет Божий, Арамис попытался отыскать друзей, но едва преуспел. Пара писем - вот и все, что он получил на память от дружбы, которая составляла когда-то главную часть его жизни.

Проще всего было с д’ Артаньяном - он по-прежнему ходил в лейтенантах, исправно нес службу то в Лувре, то на полях сражений. Отсутствие изменений в его карьере разочаровало Арамиса, он был уверен, что гасконец уже в двух шагах от маршальского жезла.