Однажды в будущее (СИ)

— Ты что говоришь, Сергей?! — громко возмутился Мир, взмахнув рукой, словно отгоняя кого-то. — Айра совершила вопиющее нарушение трудовой дисциплины!

— Нет, — отмахнулся Кравцов. — Она была здесь. И именно это скрывает.

— Зачем? Это легко проверить.

— Вот именно! Она этого и добивается.

Мир затряс головой так, словно хотел оторвать её с плеч.

— Сергей, я ничего не понимаю.

— Объясню позже. Мы собираем информацию, и на противоречиях в ней будем искать зацепку. А ты своим разбирательством только теряешь время.

— Хорошо, — Шторм поднял ладони. — Ты что предлагаешь?

— Нужно связаться со станцией спасателей и узнать имена тех, кто принимал участие в той операции. Это — первое. Второе — надо узнать, где сейчас эти спасатели. Третье — ты узнал, кто был диспетчером Академии в тот день?

— Да, мне прислали его имя и адрес пребывания.

— Вот, не мешкая, давай направимся к нему. Это важно.

Шторм развернулся и зашагал к стоянке, на ходу тыкая в коммуникатор. Взмахом руки позвал за собой Кравцова.

— Мне бы такого оперативника в моей реальности, — прошептал тот, устремляясь за напарником.

Диспетчера звали Тим Волт. Пожилой мужчина вышел встречать гостей на крыльцо своего дома, и пригласил на летнюю веранду, где на столике в тени стоял графин с барбарисовым лимонадом, и в небольшой плошке лежали румяные яблоки. Шторм с Кравцовым сели рядом на лавочке, напротив уселся Тим, с нескрываемым любопытством разглядывая Сергея.

— Ему сто лет, — шепнул Мир Сергею. — Но он в полном здравии и рассудке.

— Узнаю русский, — улыбнулся старик. — Прекрасный язык и очень звучный. В детстве с удовольствием читал Пушкина — древние и великолепные стихи. Сейчас таких никто не напишет.

— Вы жалеете об этом? — спросил Кравцов, весьма удивленный хорошим русским Тима.

— В какой-то мере... Думаю, что вы пришли ко мне разговаривать не о русской поэзии девятнадцатого века.

— Вы догадливы, — кивнул Сергей. — Не расскажете подробно о том, что произошло в тот день, когда вы вызвали на установку временного перехода бригаду спасателей? Подчеркну, подробно, поскольку это очень важно.

— Понимаю, — старик разлил в стаканы лимонад, жестом ладони предложил гостям. — Вы, молодой человек, наверное, ведёте следствие. Иначе, зачем вам нужны подробности.

— А как вы догадались, Тим? — удивился Шторм, отхлебывая прохладный напиток.

— Пострадавший техник — Сэм Аарон, был моим приятелем. Мы часто играли в шахматы по вечерам. Это такая древняя восточная настольная игра...

— Я знаю, — перебил его Кравцов. — Мой сын частенько режется с комп...

Сергей замолчал, но Тим, видимо, сообразил, потому что весело хохотнул, показав удивительно белые и здоровые зубы для столетнего старика.

— Значит, я прав. Вы, молодой человек, являетесь детективом. Однако, это давно забытая профессия.

Шторм и Кравцов переглянулись, а Тим продолжил.

— А вы, Мир, наверное, не знали, что я был профессором Академии истории. И как раз специализировался по двадцатому веку. Там было очень много значимых событий. Я занимался их тщательным анализом. Какие тогда были исторические события! Какие политические интриги! — он махнул ладонью, предвосхищая вопросы. — Возраст, молодые люди, возраст. Наукой должна заниматься полная сил и жажды знаний молодежь. Я был наставником у девяти человек, а потом ушёл в диспетчеры. Диспетчером я сейчас принесу больше пользы, чем буду искать в архивах доказательства своих научных гипотез.

— Так, вы, расскажете, — Кравцов потянулся за яблоком, — что произошло на установке в тот день?

— Да, конечно, — старик задумался, вспоминая. Потом налил ещё лимонада Шторму и начал рассказ. — Вечером, перед моим дежурством в Академии, мы с Сэмом играли в шахматы. Вот здесь, на этой веранде. Я ещё немного поговорил с правнучкой — она закончила выпускной класс начальной школы, и хотела прилететь ко мне на каникулы. Во время игры Сэм был слегка озабочен, и прозевал мне ладью, что было совсем для него нехарактерно. Мы не разговариваем о своём труде на отдыхе, поэтому я осторожно спросил, почему он такой рассеянный. Сэм ответил, что Академия археологии планирует в его смену довольно сложный эксперимент, и изученный график изменения напряжённости временного поля его беспокоит. Он, якобы, нашёл там ошибку в расчётах. Хочу сказать, что мой приятель был очень грамотным инженером, и ответственно подходил к своим обязанностям — я частенько заставал его по вечерам над проверками технических заданий.

— Он не доверял расчётам археологов? — не удержался от вопроса Шторм.

— Что вы, — улыбнулся Тим. — Это многолетняя привычка старого перестраховщика. Первые эксперименты на временной установке заканчивались неудачей именно по причине мелких неточностей в расчётах. В прошлом навсегда пропадали бесценные артефакты. Вам ли это не знать, Мир!

— Да уж, — с горечью ухмыльнулся Шторм и посуровел. — Если Сэм нашёл ошибку, то эксперимент должны были перенести. Но я ничего не знал об этом! Почему он не доложил мне об ошибке?!