Однажды в Челябинске. Книга первая

— Чур, я не останусь, — воскликнул Тема Абдуллин.

— Ты, Толик, мистер очевидность. У этого засранца не то что пара глаз — их аж четыре.

— А это вариант. Очки раскрошить, — предложил Костицын. — Типа случайно.

— Чтоб он потом раскрошил тебе мозги? — отреагировал Коротков.

— Не получится, — парировал Митяев. — Он запасные очки носит с собой. Чего размышлять? Будем действовать по ситуации. Как на игре.

— Я к другим играм привык.

— Эх, как я хочу гульнуть, — потянулся в предвкушении Брадобреев.

— Не ты один.

— Это вообще самоубийство — делать такое на выезде, — внезапно выдал Пирогов.

— Всегда же так делали, — Абдуллин не понял коллегу по вратарскому цеху.

— Ты забыл. Он же в гостинице засыпает постоянно, потому и не в теме, — напомнил Артему Зеленцов.

— Точняк.

— Хочу напомнить, что у нас впереди две игры так-то, — дабы отвлечься, объявил Смурин.

— В Челике полным-полно зачетных хоккеистов. Многие о них говорят, — начал Зеленцов.

— Например? — попросил уточнения Митяев, чтобы знать фамилии потенциальных конкурентов.

— Шаров и Закарлюкин в «Тракторе» смотрятся неплохо, — ответил Смурин.

— Я слышал, что самый лютый там Валера Ничушкин.

— О нем мы все слышали, — отреагировал Митяев.

— Претендент в сборную. Нас вот почему-то не приглашают никого.

— Меня только в форме сфоткали, — сказал себе под нос Кошкарский.

— Сборная — это не главное.

— Говори за себя.

— Скажите лучше, что там по «Мечелу»? — попросил Арсений. — Мы же не с «Трактором» пластаться едем.

— Цапаев там защ неплохой. Лучевников еще.

— Э-э, защита! Пасите завтра своих коллег, — предупредил Митяев. — Что по нападающим?

— Борисенков, говорят, ничего.

— Не помню такого, — сказал Митяев.

— И вообще, — ворвался в разговор Никита Зленко. — Зачетные они там или нет. Какая разница? Ведь их целый автобус из Магнитки едет рвать!

— Аминь!

— Вы чего, на утреннике, что ли?! Цыц! — пробудился от шума Степанчук.

— Отличный тост, кстати, — тихо заметил Степан Кошкарский.

— Говорите тише, в самом деле, — Малкин взглядом указал на Елизарова, сидящего позади с задумчивым видом.

— Сбежать от него — это как играть на уровне «эксперт».

— Когда он нам мешал? — уверенно произнес Митяев.

«Снова-здорово», — огорчился Смурин. Опять все вернулись к теме, от которой он их отвлек.

Краем уха слушая диалоги, Волчин — голос разума и здравого скептицизма — тихо прошептал:

— Добром это все не кончится.

***

«Мы адресом не ошиблись?» — тем вечером этот закономерный вопрос возник у всех без исключения. Один я был уверен, что все верно.

— Товарищ помощник тренера, протрите свои окуляры и посмотрите адрес еще раз, — выдал во всеуслышание Волчин.

Его поддержали:

— Ну и хуйня.

— Сколько раз были в Челике и ни разу тут не останавливались.

— В первый и в последний раз согласен с дефективными, — недовольно признал тренер. — Ты куда нас завез? — Степанчук обратился к водителю.

— Куда он сказал, — отмахнулся водитель, указывая на меня.

Мой растерянный взгляд встретился со взглядом разъяренным:

— Вот же, бумага из клуба. Черным по белому: город Челябинск, улица Комсомольская, дом 18, пятый этаж, гостиница.

— К твоему сведению, гостиница и общежитие — это небо и земля. А это, — показал пальцем Зленко, — общага!

— Смысл тот же. И чего ты куксишься, Зленко?! Скромнее нужно жить — ты не английская королева.

— Меня нет в этих списках, — заявил Степанчук, хотя ни к одной из бумажек даже не прикасался.

— Ну как же нет, когда вот.

— Нет!

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— Как дети, в самом деле, — недовольно цыкнул позади Глыба.

— Хлебало завали! — рявкнул на него Степанчук.

— Вот же написано: «Степанчук», С-т-е-п-а-н-ч-у-к!

— Ишь подстава, вашу в душу! — заглянул в бумаги тренер и мигом переобулся. — Чего застыли?! Марш на выход, фигуристы! И чтоб ни слова! А кому не нравится и есть свободные деньги, пожалуйста — весь город к вашим услугам. Хоть на все четыре стороны. Поставим прогул.

Все принялись выгружаться.

— Деды ваши, — вещал я, — когда строили Магнитогорск, вообще в землянках жили.

— В XXI веке неуместно приводить такой пример, — недовольно отметил Волчин.

— Неуместно не уважать память ушедших, — буркнул Степанчук, растолкав хоккеистов на пути к багажному отделению автобуса.

Уже стемнело — ехали долго. Но даже в потемках все смогли узреть злачную, пошарпанную, блочную девятиэтажную общагу с деревянными окнами, решетчатым крыльцом, похожим на тюремный КПП, и с черной пожарной лестницей, что выделяется на фоне грязно-белых стен до самой плоской крыши.

Всюду неприветливые завалинки, стоянки, ржавые гаражи. И многоэтажки тут как тут. Позади пролегает улица Цвиллинга, освещенная оранжевыми огнями; по ней с грохотом пронесся трамвай. В глубине квартала сверкает бело-красная вывеска магазина «Пятерочка». В воздухе витает запах угля — рукой подать до вокзала. Из общаги вышла покурить какая-то шпана и уставилась на подъехавший автобус и хоккеистов.

— Все злачные места этого города уже собрали, — недовольно констатировал Чибриков.

— Ну и дыра-а-а, — протянул Абдуллин.