Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Ты права. У нас с тобой море воспоминаний, – начал Давид и примостился поближе к Вике. Она в свою очередь не помнила ни одного положительного момента их взаимоотношений. – Помнишь ту ночь? – Давид запрокинул руку и как бы невзначай положил ее Вике на плечи. Парень принялся испытывать на прочность ее терпение самыми ужасными обрывками их «любви». И как он запомнил так много?

Рассказ Дуду плавно перетек в размашистый доклад об успехах себя любимого. Набивать себе цену он умеет. Затем он стал нести ахинею про все и про всех, упиваясь собственной якобы крутизной так, что слюна периодически выходила из берегов. Одновременно он с противным причмокиванием глушил ее винишко – это единственное, что радовало Вику по-настоящему.

– …И заправка тоже будет моя, – объявил он.

Здесь Вика решилась прервать его пространный рассказ.

– Так выпьем же за это! – подняла стаканчик она.

«Вот хлебнешь достаточно, я с тобой по-другому заговорю, высокомерный ты ишак, – думала она. – А теперь, если у тебя осталось хоть какое-то подобие яиц, ты должен предложить другой тост – за меня. Или хотя бы за всех женщин».

– С удовольствием! – салютовал Давид, который уже порядком утомился фантазировать и вспомнил, что пора бы уже оприходовать Вику. – Что же ты так мало пьешь-то? Давай, дорогая, на брудершафт выпьем.

Вика растерялась: употреблять эту адскую смесь ей никак нельзя. До этого она лишь смачивала винишком внешнюю часть губ – внутрь не угодило ни капельки, а сейчас он ведь глаз с нее не спустит. Что же делать?

Вдруг на весь магазин раздался громкий стук во входную дверь – такой, что аж стекла на витринах зазвенели.

– Твою дивизию! Кому не спится в ночь глухую? – Давид с недовольством опрокинул в себя очередной стаканчик и приготовил традиционную мину для нежданных посетителей – озлобленно-безразличную. Сейчас она особенно актуальна, ибо Давида никто не смеет отвлекать от ответственного дела – он только хотел признаться Вике, что «самым лучшим моментом в отношениях с ней считает секс, который он желал бы немедленно повторить» (придуманная фраза казалась ему удачной). – Пойду посмотрю. Вик, не светись, пожалуйста, ладно? Вдруг это дядька. А то еще подумает, что ты проститутка, – вышел в зал он.

От бесцеремонной фразы Вика впала в ступор: «И как такое можно говорить?!» – ей захотелось поквитаться с ним еще сильнее. Отравленное вино из своего стаканчика она вылила назад в бутылку.

***

Через несколько минут Давид вернулся:

– Ну и клиентура пошла, – паренек сбросил куртку и шапку на тумбу.

– Чего хотели?

– Бензина. Чего ж еще хотят на заправках.

– Я тут выглядывала и что-то не увидела машины.

– В том-то и дело! У нас бензин только в бензобаки, а этот и без машины, и даже без канистры, – возмущался Давид. – Еще и тупые вопросы задает. И знаешь, чего он сделал? Купил пятилитровки обычной воды, вылил воду у входа и потребовал налить бензин в бутылки.

– Ты же заливаешь бензин только в бак? – подловила его Вика.

– Пришлось подыграть. Уж больно глаза у него бешеные.

– Вот и пусть идет лесом. Попей вот винца, я налила тебе еще.

– Во, отлично!

Лишь бы подействовало, приговаривала про себя Вика. А неприличие в свой адрес она как-нибудь переживет.

Дабы согреться с мороза, Давид откупорил новую бутылку: налил винца только себе, выпил и закинул за щеку кусочек сыра.

– Это еще цветочки. Тут по ночам такие особи ошиваются. Эх, поднять бы побольше бабла и свалить отсюда. Пусть другие стерегут эти развалины, – он расселся на диванчике и самодовольно взглянул на Вику, словно у него на банковском счету миллиард долларов и все должны боготворить его.

Наконец-таки он догадался предложить Вике алкоголь – та согласилась. Из закупоренной тары можно испить, дабы унять небольшой мандраж, если, конечно, он с его еврейским дядей не паленку продают.

Давид завел старую пластинку:

– Постой-ка. До этого придурка я же тебе что-то рассказывал. Напомни, на чем я остановился?

От одной только мысли, что эта тягомотина продолжится, Вику передернуло.

– Лучше расскажи, как у тебя на личном, – предложила она, выжидая, когда наступит ее черед действовать. Тогда-то она ему выскажет.

– Странно, что ты интересуешься.

– Мне интересно. У тебя же такие амбиции, столько планов, – несколько фальшиво говорила девушка. – Ты вообще завидный жених – долго свободным оставаться не должен.

Дуду выслушивал лесть с упоением. Но далее последовал достаточно нестандартный ответ:

– Я, конечно, не жалуюсь, но… – он опустил глаза, будто бы от смущения. – За время нашей разлуки я понял, что настоящие чувства испытывал только с тобой, – сказанное Давид счел весомым и достаточным, чтобы полезть к Вике целоваться, но та бдительности не теряла. До его забега в туалет ей нужно выкручиваться изо всех сил.

– Воу-воу, – отстранилась она, едва удержавшись от фирменной пощечины, которая автоматически вывела бы ее из образа подпитой девчушки. Она все равно не позволила бы себе с ним лизаться, даже пьяная в хлам. Одной ошибки в жизни ей хватило. – Тормозни-ка! А что ты называешь настоящими чувствами? То, как прилюдно меня унизил?!