Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Разочарование и горечь потери – самые искренние из всех чувств, что я испытал. Тогда их невозможно было сдерживать, – с придыханием вещал Давид. Вике казалось, что он словно цитирует фразы из дешевого любовного романа. – Мне было больно, Вика! Я же страдал… от предательства… от неразделенной…

– А давай-ка без МХАТа, – Виктория оборвала его чувственный порыв.

«Между нами ничего и быть не может!» – мысленно отчеканила она.

– Ты всегда умела обламывать кайф.

«С тобой я его ни разу не испытывала. Долбанная малолетка – повелась на старшекурсника», – Вика готовилась бить себя ушами по щекам.

– Я ведь знал, я верил, что когда-нибудь ты обязательно вернешься, – заладил он в надежде, что Вика ответит взаимностью.

– Раз ты так страдал, чего ж сам не пришел? – задала закономерный вопрос она.

Начался чемпионат по сказочного масштаба лжи.

– Ждал, пока ты перебесишься с этим нищим недоразумением. После него вернуться ко мне станет логичным решением – глотком, так сказать, свежего воздуха, – Давид невольно принюхался к себе. Его слова не на шутку задели Вику, и она решила пойти ва-банк в надежде, что самоуверенного мудака через несколько минут скрутит в три погибели. – Давай по-честному? Ты же за этим пришла? Наконец-то бросила своего шпендика?

– С чего это он шпендик? Или ты про Глеба?

Давид испугался.

– Я про карлика Андрея! А как таких еще называть? С ними только отбитые водиться могут.

– Ха! – вскрикнула своенравная Вика. – Это ты про меня?!

Давид только сейчас понял, что сморозил:

– Прости, я не это имел в виду.

– А теперь-ка ты меня послушай. Может, я люблю его. Люблю, понял? А с тобой я мучилась. Я тебя терпела. Бес попутал к тебе прийти. А с Андреем я как вновь зажила. Он хороший человек. И отличный любовник.

– Что-о-о?! – жесточайший хохот за доли секунды подкатился ко рту Давида. – Кто он?! Ха-ха-ха-ха-ха! Любовник?! Ва-ха-ха-ха, пиздец! Вик… ха-ха-ха… у него… хе-хе-хе… член-то есть вообще?! Слышал, что у низкорослых с этим беда.

– Да он в сотню раз лучше тебя!

– Кто, Андрюшкин член?! Ва-ха-ха-ха!

– Ты только вспомни, как ты вел себя со мной. У тебя еще хватает совести говорить о любви?!

Он активно поедал порезанный кружочками апельсинчик.

– У нас тут вечер примирения или взаимных упреков, я что-то не догоняю?

– А когда ты вообще догонял, а?! – взорвалась Виктория. Тупое и бесчувственное лицо Давида только ее раззадорило. – На что ты рассчитываешь сейчас? Что я куплюсь и прощу тебя?! Да я смеюсь тебе в лицо!

Давид тоже молчать не собирался:

– Это я! Я должен тебя прощать! И я еще подумаю. Моей репутации после тебя нанесен серьезный ущерб. Как мне теперь доказать всем, что я не импотент?!

– Страшно представить, что собой представляли попытки опровергнуть слухи.

Давид внезапно изменился в лице – тонкий намек он понял и злобно ухмыльнулся, потерев руки.

– Я докажу тебе, – прошептал Дуду, выплюнув апельсиновую семечку на блюдце. Он неторопливо протянул руку к тумбочке и открыл верхний ящик, убедившись, что необходимый предмет на месте. – Ты деваха умная. Должна понимать, что лучше молчать и не рыпаться.

Вике стало не по себе:

– Чего ты задумал?! Я закричу.

– Кричи. Тебя никто не услышит. Тут ни души в радиусе двух километров.

– Ты не посмеешь притронуться ко мне, понял?! – съежилась девушка. – Я не буду с тобой, даже если на город рухнет метеорит!

– Ох, не зарекайся, шалава! – прорычал Давид.

Дальше же все случилось в мгновение ока…

Подобно гепарду, Давид молниеносно набросился на Вику. Ей не привыкать отбиваться от назойливых половых партнеров. Девушка в момент схватила сумочку и прикрылась ею от неотесанных лап Додика. Содержимое сумки разлетелось по подсобке. Бывшие любовники рухнули на пол, опрокинув столик с закусками. Виктория попыталась отбиться от Давида и больно полоснула того ногтями по лицу до крови. Повторные попытки нанести урон Давиду были блокированы его грубыми клешнями, которые вмиг сковали фактурную девчонку. Вика все равно трепыхалась как свежепойманная рыбешка, пытаясь попасть коленками Давиду промеж ног, но нависающий над ней насильник давил на больные места как профессиональный боец.

На секунду он замер с разъяренно-озадаченным взглядом – почувствовал возникший в животе дискомфорт. Но все же потянулся за скотчем, чтобы связать девку, что еще пытается брыкаться. Давид не понимал, что за звериное чувство им двигает: он как ненормальный жаждет надругаться над Викторией, отомстить ей за все обиды и не оставить конкурентам ни кусочка. Он будто помешался. С ним такое бывало: сколько раз он забывался и жестоко обращался с девчонками, что даже безотказные и отбитые давалки с криками и без лифчиков выпрыгивали из-под него и скрывались в неизвестном направлении.

Вику стремительно покидали силы: «Доигралась, дура! Это было слишком опасно!» Однако она не сдавалась и продолжала лупить насильника – ее сопротивление особого неудобства Давиду не приносило.

Проверенное лекарство не подействовало? Что же может быть хуже?

– Что это?! – Давид схватил вывалившуюся из сумочки упаковку препарата и стал трясти ею перед лицом девушки. – Отвечай, сука!