Однажды, в давние времена…

Предвкушение почти месяца полной, ничем не ограниченной свободы приятно будоражило нервы, рождало в душе какие-то смутные ожидания, надежды… Но, увы, пока что вся эта самостоятельность не принесла с собой ничего, кроме неприятностей. И началось с обычной его расхлябанности, с забытой в купе кепки. Старая, не очень-то и жаль её — но уж если с самого утра что пойдёт не так… Перепутал стороны платформы, сел не в ту электричку. Так и уехал бы бог знает куда, не попадись рядом болтливая тётка со своими настырными расспросами… Чуть не на ходу выскакивая из вагона, зацепился футболкой за какой-то крюк… Ну а в Горячем Ключе, вот чёрт его дёрнул сигареты там покупать. Хотя с жизни такой и не захочешь — закуришь… Вид же был у него, когда, спотыкаясь, с чемоданом за автобусом бежал. Под свист и улюлюканье…

Но любым злоключениям рано или поздно приходит конец. Звучно скрипнув тормозами, «Пазик» качнулся в последний раз и замер посреди двора, в нескольких метрах от украшенного колоннами, нелепо сместившегося сейчас к самому краю парадного подъезда. Дальше уже всё пойдёт как по маслу. Андрей кивнул на прощанье шофёру, подхватил чемодан и спрыгнул с подножки на землю…

Помпезный, в стиле дворца культуры вестибюль тоже не избежал губительного влияния времени. Контраст между былым великолепием и нынешним упадком чувствовался здесь даже сильнее. Розовый мрамор стен покрылся трещинами, цветной паркет изуродован какими-то бесформенными, въевшимися в дерево пятнами. Ведущая на галерею второго этажа лестница по-нищенски ощерилась позеленевшими от сырости пустыми латунными кольцами… Но хуже всего, эта стена. Уродская, крашенная серой нитроэмалью стена, откромсавшая всю правую половину перекособочившегося в результате, как и фасад, помещения.

Хотя, какая разница: не на вестибюль же он тут любоваться собирается. А вот почему никто их не встречает? В некоторой растерянности Андрей подошёл к широким двустворчатым дверям, ведущим куда-то в глубину здания, и несмело потянул за литую бронзовую ручку. За дверью оказалось что-то вроде общей гостиной с телевизором, бильярдом и длинным узким столом, на котором неровной стопкой лежало несколько шахматных досок. Здраво рассудив, что вестибюль пока лучше не покидать, он опять осторожно прикрыл тяжёлую дубовую створку и прошёл чуть дальше, мимо большого зеркала в массивной золочёной раме — и тут же удовлетворённо хмыкнул: вот куда ему надо. В закутке под лестницей, рядом с выходом в парк, обнаружилась ещё одна дверь, украшенная многообещающей табличкой «АДМИНИСТРАЦИЯ». Решительно постучавшись, Андрей распахнул её — но в захламлённой, напоминающей склад длинной узкой комнате тоже не было ни души.

И в этот момент до него вдруг дошло, что в вестибюле он по-прежнему один. Почуяв неладное, он бросился назад, к выходящему во двор окну — и конечно же, все остальные всё ещё стояли там, собравшись в кружок возле автобуса. Чертыхнувшись, он собрался было выйти опять, если не послушать, то хотя бы прикинуться, что никуда и не уходил… Но тут кружок распался, и вся компания направилась в его сторону.

Надо было срочно что-то предпринять. В голову пришла гениальная в своей простоте мысль: выйти через заднюю дверь, обойти вокруг дома и уже вслед за всеми зайти через парадное опять… Но только если кто этот манёвр заметит… Или уже видел, как он заходил… Вот тут точно стыда не оберёшься… Хотя, разобраться если, а что он, собственно, сделал не так? Пришёл, куда надо — и раньше всех, между прочим. А что муру всякую слушать не стал, так нужна она ему как собаке пятая нога. Андрей отвернулся от окна к стоящему здесь зачем-то столу, на котором умостилась запертая нa висячий замочек небольшая стойка с открытками. Сложил на груди руки и сделал вид, будто разглядывает фотографии. При самом минимальном везении никто на него и внимания не обратит. Лишь бы только «благодетеля» какого не нашлось…

На этот раз он решил действовать наверняка: пристроиться в хвост к кому-нибудь посолиднее и повторять за ним всё, что тот будет делать. Но, должно быть, это был просто не его день. Он уже выбрал себе в «поводыри» какого-то энергичного «профессора» со старомодной бородкой клинышком — когда совсем рядом раздался удивлённый возглас:

— Андрей?!

Не перрон Катя сошла первой, сразу, как разошлись в стороны автоматические двери. Кто его знает, сколько тут электричка простоит. А с её сумками… При всей своей безалаберности — или, может, как раз по причине её — она всегда была немножко паникёршей.