Однажды, в давние времена…

— И… что ты видела?

— Всё! Ах, Катерина Максимовна, как вы танцевали! Так смотрели друг на друга, ну словно всё — на самом-самом деле. А когда поняла, что всё и правда на самом деле… Чуть не разрыдалась, вот честное слово!

— И за целый год никому не растрепала? — со смесью неверия и ехидства не то спросил, не то констатировал Андрей. — Я в шоке.

— Хам, — беззлобно отмела его выпад Вика. — Вот Катерина Максимовна, она понимает — правда? Помешать такому. Никогда бы себе не простила.

Андрей с Катей переглянулись, и та едва заметно кивнула головой.

— Ладно, Бел, кончай заливать. Другое скажи, ты послезавтра что делаешь?

— Ничего. В кино собиралась… может быть. А что такое?

— Мы в это воскресенье венчаемся.

— Венчаетесь?! — восторженно захлопала она в ладоши. — А где?

— Да сами ещё толком не знаем. В области где-то, в деревне. Но можешь считать себя официально приглашённой. Придёшь?

— Ну ты спросил! Конечно приду… — она замолчала, видимо, не зная, что ещё сказать. — А хотите, я вам Киев покажу?.. Или я уже достала вас вконец, завалила сюда невовремя? Я тут часто бываю, почитать, просто посидеть…

— Нет-нет, Белова, всё в порядке, — опять вступила в разговор Катя. Она почувствовала себя неудобно, как будто они прогоняют Вику. — Конечно, это было бы здорово… А сама ты что сейчас в Киеве делаешь — у тебя ведь каникулы?

— Практика. В библиотеке Лавры. И не так просто устроиться было, между прочим… Так поехали? Давайте, я вас сначала к Золотым воротам отвезу, а оттуда — к Софии и на Владимирскую горку. А ещё я вам могу такую экскурсию по Лавре устроить! Когда нет никого: у меня пропуск круглосуточный.

Катя подала Андрею знак глазами, и все трое направились к выходу.

— А кто ещё у вас будет? На свадьбе, в смысле.

— Да никого почти. Однокурсница моя с мужем — они в Киеве сейчас живут, всё нам и устраивают. Ну и знакомый наш один, с того лета ещё, на Кавказе. Всё.

В список гостей Сергей Анатольевич попал случайно. В мае он был в Москве в командировке и разыскал в общаге Андрея. И как тот ей потом рассказывал, после второй кружки в «Пльзени» они перешли на «ты», к концу четвёртой исчерпали запас воспоминаний, а на середине пятой Андрей не выдержал и спросил-таки про «жену». В ответ на что последовало: «Ну только не говори, что я это зря!»

— С того лета? — глаза у Вики округлились, и она перешла на громкий шёпот. — Катерина Максимовна, так у вас, значит… весь десятый класс…

— Ну да…

Катя почувствовала, что опять краснеет. С кем она сейчас разговаривает? Со своей бывшей ученицей? С одноклассницей будущего мужа?

— Вот что… Белка, — она впервые обратилась к ней по прозвищу. — Зови-ка ты меня Катей. И на «ты».

— Как будто мы с вами… с тобой — подруги, да? — глаза её заблестели. — А ты знаешь, девочки в классе с самого начала сплетничали, что Андрей в тебя тайно влюблён. Ещё в девятом классе. Как в первый раз на линейке увидел, так прям аж рот раскрыл!

— А ты знаешь, — Катя взяла её под руку и доверительно понизила голос, — я ведь его однажды приревновала к тебе. В самом начале, когда ты — помнишь — в кинотеатре к нам прицепилась. Ох и злая же я на тебя была…

— Что, правда?! Эх, тогда бы знать… Катя, а раз мы подруги сейчас, можно, корону твою на венчании я держать буду?

Старая, покосившаяся слегка деревенская часовня походила на небольшую избушку без окон, утонувшую с трёх сторон в пышных, чуть не в рост человека, зарослях кладбищенской крапивы. Андрей стоял в задумчивости у крайней могилы, оставленный другими членами их небольшой группы. Небо чертили ласточки, со стороны деревни доносился то и дело заливистый перебрёх собак. По истрескавшейся от жары глинистой площадке перед входом вереница утят прошествовала вслед за мамашей в направлении озера, зеркальная гладь которого отражала лубочные завитки плывущих в синеве облаков…

Он опустил глаза на покрытую мхом могилу. Деревянный, рассохшийся от времени крест покосился, на прибитой к нему проржавевшей жестяной табличке не разобрать ни имени, ни дат… Кто похоронен здесь? Возможно, где-то поблизости всё ещё живут его внуки или правнуки. А может, никто и не помнит уже, кем был этот человек, как звали его… Будет ли кто смотреть за их с Катей могилами? Их дети — если они у них когда-нибудь будут. И не разъедутся кто куда, по городам и весям… А потом — такие же безымянные холмики, интересные в лучшем случае лишь будущим археологам. Да и то вряд ли…