Однажды в Древней Греции

Затем опустив скамью, покровитель искусств, наконец, заметил замаскированного под странствующего торговца лососиной владыку Олимпа:

– О чём беседуете, отцы?

Странствующий философ услышав такой вульгарный вопрос страшно надулся, распираемый от собственной важности. Зевс же, весело подмигнув молодожёну, коротко ответил:

– Сугубо о птичках, уважаемый, сугубо о птичках!

– А вот это правильно! – кивнул златокудрый бог и, отойдя чуть в сторону при помощи золотого браслета вышел на связь с Асклепием.

– Ну, чего тебе ещё от меня надобно в этакую темень? – недовольно донеслось из недр золотого украшения.

– Да мне тут консультация твоя нужна… – несколько смущённо проговорил Аполлон.

– Так ты же вроде как женился сегодня?

– Вроде как!

– Ну и по поводу чего тебе понадобилась от меня эта самая консультация?

– По этому самому собственно поводу и понадобилась!

– Так это же не ко мне, это к Эроту, подробный послебрачный консалтинг как раз по его части…

– Да видел я только что его похотливую рожу, через пару минут к тебе прибежит глаз лечить…

– Ага, ну тогда понятно… диалектический спор у вас случился, угадал?

– Что-то типа того…

– Ладно валяй, Аполлоша, проконсультирую тебя так уж и быть! Невеста поди томится там одна на холодном одиноком ложе…

– Ложе? Ну это ты сильно сказал. Да у них тут какие-то тюфяки набитые соломой, я уже себе все бока исколол…

– А почему первая ночь проходит не на светлом Олимпе?

– Так распорядился сам Зевс! – раздраженно ответил повелитель искусств. – Говорит, что так, мол, нужно для лучшего налаживания положительных дружественных контактов с простыми смертными. С первыми лучами солнца на Олимп жену и заберу…

– Понятно! Говори скорее, что ты хотел у меня выяснить, а то тут уже Эрот ко мне в покои ломится, клянет тебя почём зря…

– Мне тут в общем… – Аполлон снова замялся внимательно осматривая пахнущие вином счастливые тела под ногами, но подслушивать божественные разговоры кто-либо из них сейчас, похоже, был просто не в состоянии. – Противозачаточные свечи, как использовать?

– А откуда они у тебя? – удивился Асклепий.

– Афродита как-то дала!

– Ну да, я же ей в прошлом месяце, кажется, их выписывал…

– Так как же ими пользоваться? Говори быстрее!

– И вот из-за такой ерунды ты разбудил меня прямо среди ночи? – гневно завопил на Олимпе Асклепий.

– Лучше быстро отвечай и особо не выделывайся, а то я Зевсу настучу, что ты чинишь серьёзные препятствия налаживанию дружественных контактов со смертными…

– Засунь их себе в задний проход! – хрипло донеслось из браслета.

– Что?!!

– Что слышал!

– Ты это серьёзно?!!

– Серьёзней некуда!

– А до или после… э… э… э… ну ты понял…

– Во время! – и связь резко прервалась.

– Да ну его к сатиру с такими советами… – с чувством проговорил Аполлон и, размахнувшись, забросил подарок Афродиты подальше в густые терновые кусты.

Глава 7 Про двух царей дураков и про мудрого медведя, который колесницей правил

А что же спросите вы, пока творилось всё это безобразие, делал многострадальный Фидиппид?

Ещё в самом начале торжественного празднества марафонец тихонечко растворился в ближайшей живописной роще, чудесно выспавшись под роскошным дубом, где постелью ему служила мягкая подстилка из вечнозелёного мха и ароматной травы.

А всё потому что бегун страшно не любил всяческие там застолья, как правило, заканчивающиеся пьяным мордобоем, смертельными обидами (с последующей кровной местью всем родственникам вплоть до седьмого колена), а то иногда даже и летальными случаями.

Фидиппид, конечно, любил вино зелено, однако же меру свою хорошо знал и никогда не надирался до зелёных сатиров в помутневших счастливых глазах.

Как раз в этой самой живописной роще Зевс и обнаружил марафонца, когда утреннее солнышко слегка посеребрило верхушку могучего дуба, под которым бегун совершенно безмятежно почивал.

– Эй, спящая красавица, подъём! – легонько пнул бегуна сандалией Громовержец.

Марафонец удивлённо открыл глаза осоловело уставившись на незнакомого нагло выглядевшего пожилого мужика:

– Что вам от меня нужно? Лежу под деревом никого не трогаю… идите гуляйте себе на свадьбе в своё удовольствие нечего к добрым людям в такую-то рань приставать.

– Это ты-то добрый человек? – усмехнулся Зевс. – По деяниям вообще-то судят о добрых людях, а ты пока ничего такого хорошего и не совершил… Вон даже жизненно важное послание своим собратьям доставить не смог. Короче, вставай, лежебока, это я, Громовержец!

– Сатир меня побери! – воскликнул Фидиппид, резко вскакивая на ноги. – Простите меня великодушно, я вас в этой странной одежде как-то сразу и не признал…

– Да так ведь оно и задумано, – усмехнулся владыка Олимпа. – По конспиративной легенде я странствующий торговец лососиной из города Милет. Это всё хитрая маскировка… Чувствуешь, как от меня разит? Я лично полы хитона копчёной рыбой натирал, чтобы заглушить благоухание божественной амброзии, а то мы там на Олимпе все ею уже насквозь пропахли… Кстати, а почему ты не валяешься с счастливой физиономией среди упившихся смертных?