Однажды, в галактике Альдазар

Тут надо пояснить: взаимная ненависть, с которой начались их отношения, давно переросла в нечто качественно совсем другое. Потрудись Анжелика каким-то образом облечь это в слова, скорее всего, пришлось бы признать, что между ними установилось нечто вроде умеренно токсичной женской дружбы, щедро приправленной соперничеством и взаимными подколками. Впрочем, для сохранения статуса-кво ни одна из них точно не стала бы произносить этого вслух.

Порой у Анжелики вообще появлялось ощущение, что она завела себе большую кошку. Та приходит, когда хочет, иногда трётся об ноги, иногда кусается, иногда приносит дохлых мышей (или новости об очередной подпольной фабрике по производству секс-модов, или свежие сплетни, или вот детские черепа). Смотрит на хозяйскую реакцию, съедает что-нибудь вкусное и убегает дальше по своим кошачьим делам.

Вот и сейчас Эрос, во всём своём великолепии развалившаяся в кресле напротив, напоминала гибкую и опасную кошку. Анжелика была преимущественно равнодушна к собственному полу, но всё равно проследила взглядом изгибы идеальной фигуры.

Эрос могла обаять и камень, если действительно хотела.

— Нравлюсь? — ухмыльнулась она, разумеется, почувствовав взгляд.

— Да, — пожала плечами Анжелика, рассеянно наблюдая, как горничная-андроид расставляет на столе высокие бокалы, — как же иначе? Но не верю, что ты сюда пришла, чтобы задавать риторические вопросы. Да и сомневаюсь, что этого несчастного зовут Йорик, и мы будем дискутировать на философские темы. Я так понимаю, ты принесла мне новую работу?

— Как ни странно, нет, — хохотнула Эрос. — Я принесла тебе, как одной из основательниц всего этого веселья, как раз вполне философский вопрос. Правда, звучит он не совсем как “Быть или не быть”. Скорее знаешь, эдакая вариация на эту тему. И да, вот его зовут не Йорик, к сожалению. Но ты прекрасно знаешь, как. Интересно, сможешь угадать?

Анжелика снова оценивающе глянула на череп. Тот смотрел в ответ единственной уцелевшей глазницей и не спешил давать подсказки ни по поводу своей личности, ни по поводу фундаментальных вопросов бытия.

Одна догадка у неё была, правда. Но настолько неприятная со многих точек зрения, что Анжелика предпочла бы её не озвучивать.

— Я всегда была плоха в азартных играх и угадайке.

— Уж кому бы говорить о везении и азартных играх, но не тебе! И тут ты тоже, мне кажется, угадала. Просто озвучивать не хочешь. Или нет?

— Возможно. Есть вещи, которые, раз озвучив, назад не заберёшь. Потому я предпочту, чтобы сказала ты, коль уж знаешь наверняка. Итак… Кто это, Эрос?

Она как-то ломко улыбнулась и отхлебнула пива.

— Позволь тебе представить Николая Самойлова. Собственной, так сказать, неповторимой (нет) персоной.

Анжелика поморщилась. Этого она, собственно, и опасалась… они все опасались.

— Что же. Это объясняет, откуда у мальчика с периферийной планеты могли появиться столь выраженные пси-способности. Лабораторными экспериментами над ребёнком это сложно оправдать: было много раз доказано, что после окончания эмбриогенеза повысить пси-способности искусственно можно не более чем на три-четыре показателя. Случаются, конечно, и среди людей со стандартной генетикой псионики третьего-четвёртого уровня, но чтобы выше… Я думала, кто-то из его родителей мог быть модификантом.

— Я тоже допускала, что это очередной неучтённый братишка милашки Егора, но нет, — Эрос, не отрываясь, смотрела на череп. — Очень похоже на то, что подлинный Коля Самойлов был одним из таких вот врождённых парадоксов. Стандартный человек без единой модификации, который выиграл в генетической лотерее пси-способности уровня четыре, примерно на полторы энергетические единицы.

— Немало, — тихо признала Анжелика. — Понятно, чем он заинтересовал лаборатории Волкова.

— Да, — Эрос медленно провела пальцем по черепу, очерчивая многочисленные трещины. — Не сам Коля, а его гены, по крайней мере. Когда эксперименты увенчались успехом, они сохранили материалы на будущее и перепродали ненужный уже оригинал в бордель. С его способностями, сама понимаешь, логичное решение. Должны были уничтожить, но это же Земной Союз. Ребята там весьма предприимчивые и не любят просто так тратить ресурсы; зато обожают продавать всякие интересные штучки из-под полы. Оружие, государственные разработки и гранты… отработанный лабораторный материал. Почему бы и нет? Бордель, как я понимаю, предлагал немало. Заведующий лаборатории был уверен, что мальчишка сгинет без следа. Но тот, кто потом выкупил Колю из борделя для своих игр, оказался не слишком осторожен. Я нашла его. И следы.

— Интересная история, — вздохнула Анжелика. — И что с воспоминаниями Нико? Пси-программирование?

— Интересный вопрос, — скривилась Эрос. — Похоже, всё же перенос.

— Невозможно.

— Правда?

Анжелика устало покачала головой: