Однажды в Голливуде

В конце концов, Клифф всегда был человеком практичным: что сделано, то сделано. К случившемуся он относился очень серьезно, но в то же время мыслил с холодной головой. Клифф не хотел сесть на двадцать лет: он и сам мог с лихвой наказать себя за безрассудный проступок. В конце концов, он ведь не то чтобы прям преступник. И не то чтобы прям планировал убийство. Это вышло практически случайно, как он и утверждал. Когда его палец надавил на спусковой крючок, было ли это сознательное решение?

Не совсем.

Во-первых, это был очень чувствительный крючок. Во-вторых, это был скорее инстинкт, чем решение. В-третьих, нажал ли он на крючок — или скорее дернулся палец? В-четвертых, вряд ли кто-то будет скучать по Билли Бут. Она была той еще пиздой. Заслуживала ли она быть растерзанной надвое? Может, и нет. Но вряд ли будет таким уж преувеличением сказать, что без нее сладкая жизнь на земле по-прежнему продолжается. Серьезно, ее оплакивала только сестра Натали, да и та — пизда похлеще самой Билли. Да и оплакивала не то чтобы очень уж долго. Клифф взвалил на себя бремя вины и раскаяния и поклялся стать лучше. Что еще нужно обществу? Бессчетное число американских солдат, которых он спас, убивая япошек, явно стоило жизни одной Билли Бут.

Расследовавшие дело правоохранители ничего не знали о склонности Бута к насилию, в отличие от сообщества голливудских каскадеров. Поэтому версия Клиффа о неосторожном обращении со снаряжением для дайвинга звучала очень правдоподобно.

Кроме того, не так-то просто доказать, что именно произошло между двумя людьми на яхте в открытом океане. Полиции нужно было доказать, что все произошло не так, как описал Клифф. Поскольку опровергнуть его версию никак не могли, смерть Билли Бут официально признали несчастным случаем.

И впредь, на какую бы голливудскую площадку ни ступал Клифф, везде он оказывался тем самым печально известным человеком. Потому что, куда бы он ни ступал, он был единственным на площадке, о ком все знали, что ему с рук сошло убийство.

Глава одиннадцатая Грузовичок «Твинки»

Пытаясь совладать с извилистой дорогой, ведущей к дому Терри Мелчера на Сьело-драйв, в старом грузовичке с логотипом пекарен «Хостесс Твинкис Континентал Бейкери», Чарльз Мэнсон осознает, что идет на риск.

Он переехал из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, чтобы выпустить альбом, записать песни в авторском исполнении, подписать контракт и, наконец, стать звездой рок-н-ролла. Он не планировал становиться духовным лидером одурманенных хиппи и заводить личный гарем из бездомных девочек — это вышло как-то само собой, между делом. И сперва все шло хорошо. На самом деле все шло как по маслу. Благодаря девочкам он сдружился с барабанщиком The Beach Boys Деннисом Уилсоном — настоящей, без дураков, рок-звездой. Уилсон познакомил его со своими друзьями Грегом Джейкобсоном и сыном Дорис Дэй Терри Мелчером.

Эти знакомства привели к новым встречам, вечеринкам, тусовкам с травкой и джем-сейшенам с успешными рок-музыкантами Лос-Анджелеса. Чарли глазом моргнуть не успел, как уже раскуривал дудку на двоих с солистом The Raiders Марком Линдси, выпивал вместе с Майком Несмитом из The Monkees и Баффи Сент-Мари и джемил на гитаре с Нилом Янгом. С Нилом, сука, Янгом!

Чарли с ним не просто джемил; Янга всерьез впечатлил его импровизаторский талант. (Тот ночной джем с Нилом Янгом так и остался главным достижением Чарли на ниве рок-музыки.) Чарли надеялся, что после джем-сейшена с Янгом у него будет шанс встретиться с Бобом Диланом, но тот был неуловим. Самое большее, что удалось Чарли, — это перекинуться парой слов с тогдашним соратником Боба, Бобби Нойвиртом, в ночном клубе «Лондон Фог». Нет сомнений: пока Чарли Мэнсон с «Семьей» тусовался на хате у Денниса Уилсона, его музыкальная карьера шла в гору. Он даже записал в студии несколько песен на ленту формата три четверти дюйма. Вряд ли Мелчер вообще когда-то рассматривал перспективу подписать Чарли в «Коламбию Рекорде». Но можно себе представить, что он раздумывал над тем, чтобы дать песни Чарли на запись другим музыкантам. При всей своей тюремной мудрости и философской смышлености Мэнсон был просто-таки очаровательно наивен во всем, что касалось музыкального бизнеса. Чарли знал, что у Мелчера большие сомнения относительно коммерческого потенциала его сочинений. Но не позволял этим сомнениям пошатнуть веру в себя. Можно только восхититься, каким вечным оптимистом был Чарли, когда речь шла о его судьбе. Просто дайте мне шанс, говорил он. И он получил шанс, когда Терри Мелчер уверил его, что однажды сядет послушать, как Чарли исполняет что-то из своего под гитару.

Справедливо ли утверждать, что Мэнсон возлагал на дружбу с Мелчером слишком большие надежды? Абсолютно.

Можно ли сказать, что Чарли чем-то заинтриговал Мелчера? Может быть.