Битва шла в пользу пассажиров, пока одновременно трое ящеров не напали на двух путешественников. Воло смог отбиться от ящера, выбросив того за борт. Пэсспоут больно ударил другого ящера прямо в его змеиный глаз, однако третий ящер бросился на драматурга со спины. Потеряв равновесие от такого груза и упав назад, за борт. Кёртис вовремя среагировал и поймал наспех скрученным лассо драматурга.
В полёте, Воло ударил ящера, схватившего драматурга, по затылку, и тот, потеряв сознание, отпусти свою добычу и полетел к земле безвольным мешком.
Кёртис упёрся ногами в одну из мачт и не позволил пухлому драматургу полететь вслед за ящером.
- Помогите! – закричал Пэсспоут, - Вытащите меня! Верёвка сейчас порвётся!
Кёртис подтянул Пэсспоута и развернулся, что бы увидеть, как последний ящер. Коротышка, приземлился на корабль и побежал к парусам, чтобы сорвать украденную шкуру.
Юноша побежал за ящером, на ходу подбирая сеть и бросая её на птеролюда. Тот тут же оступился и упал, вдобавок получив от Воло веслом по голове.
- Кажется, всё кончено, - сказал Кёртис.
- Хороший полёт, Джонас, - крикнул Воло дворфу, который пробормотал что-то невнятное в ответ.
Пэсспоут, потерявший сознание от ужаса, очнулся и тут же увидел рядом с собой птеролюда.
Он закричал…и снова потерял сознание.
К ночи, Миноу оставил Чульт позади, продолжая двигаться на северо-восток.
Воло посчитал, что Пэсспоут, придумавший, как закрыть брешь между парусов и героически сражающийся за корабль, заслужил отдых, и по этому он, вместе с Кёртисом, отнесли спящего Пэсспоута в его каюту и позволил тому расслабиться в кровати.
Кёртис быстро учился и быстро стал профессиональным рулевым и, в итоге, заменил Джонаса у штурвала.
Джонас же вызвался взять под свою опеку пленного птеролюда. Он постоянно разговаривал с ним, кормил, поил ящера и проводил с ним всё своё время.
Воло осматривал карту Хелбена, оценивая весь тот путь. Что они уже прошли.
- Теперь, съешь это, - сказал Джонас птеролюду, - Ну, давай, сделай, как велит дядюшка Грумби.
Ящер, похоже, был единственным членом экипажа, который не обращал внимания на вонь, исходившую от дворфа.
Однажды утром, Кёртис, назначенный ночным дежурным, криками разбудил Воло.
- Мастер Воло! Мистер Пэсспоут! Джонас и птеролюд исчезли!
Воло выбежал из каюты и подбежал к краю палубы. Он тут же заметил размытую чёрную точку вдалеке.
Там, верхом на крылатом ящере, сидел Джонас Грумби.
- Сын голема! – выругался Воло.
- Он оставил эту записку в своей каюте, - сказал пэсспоут, протягивая кусок бумажки Воло.
Воло начал читать вслух:
“
- Прелестно, – сказал пэсспоут, - Но как он обучил этого ящера подчиняться? Я думал, что они дикие.
- Нет, - начал Воло, - Я когда-то читал, как один клан дворфа отправился в Чульт, чтобы обучить ящеров работе в шахтах. Кажется, это было у Артеса Кимбера…
- Теперь, мне кажется, что мы не случайно попали в Чульт, - медленно проговорил Кёртис.
- Ты думаешь, что Джонас всё распланировал? – спросил Воло.
- Мне все равно. Я только рад тому, что нам больше не придётся путешествовать на одном корабле вместе с вонючим, в прямом смысле, дворфом.
Глава 13
Жизнь на летающем корабле Миноу стала рутиной, в приятном смысле этого слова. Кёртис стал главным рулевым и не отклонялся от пути на северо-восток. Пэсспоут следил, чтобы корабль не сбился с пути, постоянно поглядывая на святящуюся дорожку на карте Хелбена. Пэсспоут же стал главным поваром на борту – он готовил (и одновременно потреблял) довольно таки вкусные блюда, созданные им из скромных запасов, имеющихся на корабле. Драматург так же использовал сеть, которой раньше был связан пленный птеролюд, чтобы ловить птиц, подлетевших слишком близко к суду. Из пойманных птиц сын Кантифласа и Адель готовил вкуснейший суп и жаркое.
Над Сияющими Равнинами, Морем Упавших Звёзд и Агларондом воздушный корабль держал путь на восток, в земли Кара-Тур. Следующей остановкой Воло выбрал город Казакура, в котором путешественники должны были пополнить свои запасы перед длительным путешествием через таинственное и неизведанное Восточное Море. Единственное, за что переживал великий путешественник – это быстрое истощение съестных запасов на судне благодаря неудержимому аппетиту пухлого драматурга.