Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста

– О, какие люди, – улыбнулась фальшиво Алла, – ты еще не уехала?

– Вижу, и ты не уехала, – ответила мгновенно Саша.

– Девочки, ну наконец-то мы встретились! – воскликнула Оля.

Саша, впервые за долгое время, посмотрела Алле в глаза. Паола права, Алла просто наглая и беспринципная воровка. Всё это время Саша запихивала свою обиду вглубь. Она вспомнила бабушкины рассказы о том, как она реагировала на обиду.

– Я ее проглатывала, – рассказывала бабушка, – меня обижали, а я уходила, чтобы не ссориться.

Саша смотрела на белоснежный Аллин пиджак. Без единого пятнышка, как Аллина репутация.

– Мы тут, пока ты болела, славно провели время с Эдуардо, он тебе не рассказывал? Вовсю обсуждали новый фильм «Рецепты гедониста», мне кажется, я способна создать шедевр, с другой стороны, кому, как не гедонистам, за это браться, – и Алла застыла в самодовольной улыбке, чувственно приоткрыв рот. Словно показывая всем своим видом, какое несказанное удовольствие получает она от жизни прямо сейчас.

Сильное желание, над которым Саша долго не размышляла, пришло неожиданно, то ли гвоздика так подействовала, то ли наконец-то вылилась наружу вся обида и злость, и пока Раиса Марковна мотала головой, отговаривая Сашу делать глупости, шаловливого ребенка уже было не остановить.

Саша подскочила, схватила чашку Аллы, наполненную кофе, подняла ее высоко и медленно вылила всё ее содержимое на белый, без единого пятнышка, пиджак Аллы.

Та подорвалась и завопила:

– Ты ненормальная?! Что ты себе позволяешь?

Алла схватила салфетку и начала затирать пятна, сделав еще хуже.

Саша молча стояла и улыбалась. Она позволила себе быть стервой. Какое же невероятное удовольствие.

– Пойдем, я расскажу тебе одну интересную историю, – обратилась Саша к Оле.

Оля, недоумевая, вышла из-за столика, что-то пробормотала Алле и засеменила за Сашей.

Они пересекли крохотную площадь, вышли на аллею с дикими апельсинами и нырнули в парк Нерви. Саша всё говорила и говорила, а Оля молча слушала и только кивала головой.

– Саша, а я понятия не имела про эту вашу историю. Насчет рукописи хотела тебе сказать. Я уединилась тогда в отеле свекрови, там у нас сад. Читала себе спокойно – и тут Алла. Что, спрашивает, читаешь. Ну я и говорю. А она: «О, так у меня ведь опыт, я же сценарист, давай я тоже прочту, у меня глаз, мол, наметан». Ну, говорю, ладно, читай, я пока за дочкой в школу схожу. А когда пришла, ее и след простыл. На звонки не отвечает. Потом сказала мне, что поделилась с тобой, как улучшить рукопись, а оказывается, вот как всё сложилось.

– А я не звонила тебе, боялась, что подвела…

– Ой, ты написала невероятную книгу, уверена, что Паоле понравится.

– Уже. Мы говорили, она в восторге, – Саша довольно улыбнулась.

– Это же здорово, я так рада! – воскликнула Оля.

– И еще… – Саша сжала губы, – я и правда чувствую в себе силы продолжать писать. Что-то во мне перестроилось, и я думаю, по крайней мере сейчас, что смогу заниматься творчеством и дальше. Я верю в свои силы – иногда так сильно верю, что становится страшно. – Саша съежилась по привычке, но тотчас выпрямила спину.

Раиса Марковна встала, собрала вязанье и вышла, громко хлопнув дверью.

* * *

Юбилей Паолы удался на славу. Поздняя осень радовала ярким солнечным днем, до того теплым, что было решено сервировать буфет в секретном саду палаццо Ломеллино.

Посередине стола возвышалось огромное блюдо с «Каппон Магро». Местные называли его королем лигурийской кухни. Ассорти из десятка овощей чередовалось с таким же количеством морепродуктов. Брокколи рядом с мидиями, креветки по соседству с морковкой, кальмары рядом с салатом, картошка, каракатицы, – всё вместе походило на трехъярусный торт. Союз моря и земли.

В глубине сада играл небольшой оркестр, официанты разносили просекко и вино, Паола восседала на кресле-троне, у ее ног стояли высокие стопки с книгами, подходили люди, поздравляли с днем рождения. Постепенно рядом с книгами выросла куча цветов и подарков.

На кофе пригласили в расписанный фресками салон. Кофе наливали в изящные фарфоровые чашечки и предлагали маленькие воздушные пирожные: трубочки, квадратики с малиной, крохотные тирамису и такие же миниатюрные шоколадные бисквиты.

– Мама очень довольна. – Эдуардо подал Саше чашку с кофе и протянул ей небольшое пирожное. На нем был черный смокинг. – Довольна книгой и праздником, – добавил он, слегка улыбнувшись.

Саша растянула краешки губ. Она не видела Эдуардо с того злосчастного дня и понятия не имела, что он думал всё это время, как отнесся к словам Аллы, и боялась задать этот вопрос.

Эдуардо подошел ближе, он собирался что-то сказать, и тут на его лице, еще секунду назад серьезном, появилась внезапная улыбка. Он сделал глубокий вдох.

– Что это? Какой знакомый аромат. Пахнет так… – он старался подобрать слова, – так, что, – он посмотрел на Сашу пристально, – что хочется тебя обнять…

Сашино сердце забилось так сильно, что она скрестила руки на груди, чтобы сердце не выскочило наружу.

– Это… османтус… – прошептала она.

А на самом деле хотела выкрикнуть: «Ну так обнимай меня, чего же ты стоишь!»