Однажды в лунную полночь

— Надеюсь, я не сделал тебе больно? — встревожился Люсьен.

— Нет-нет, дорогой, не беспокойся, — прошептала она. — Все хорошо… Или, вернее, сейчас будет все хорошо.

Люсьен уложил ее на кровать: ему не терпелось вновь овладеть любимой, чтобы сладостные воспоминания об их близости взять с собой в Бостон. Они занялись любовью с той всепоглощающей страстью, которая уничтожает само время. Пусть Люсьен и переписал прошлое, но ради нескольких недель счастья, что они пережили вместе, это стоило сделать. Блаженство рая облегчит ожидающие его впереди муки ада. Успокоив себя этой мыслью, Люсьен погрузился в волны неслыханного восторга…

Глава 15

— О Господи, как же я люблю тебя! — шептала Микаэла, обессиленная последним объятием. — Ты и представить себе не можешь, насколько пустой была моя жизнь до того, как ты в ней появился.

Люсьен слегка прикоснулся к ее припухшим от поцелуев губам, словно для того, чтобы слизнуть с них последнюю каплю меда, а затем поднялся. Микаэла молча наблюдала за тем, как он одевается, собираясь на встречу с покупателями; она собиралась сказать Люсьену, что он будет отцом, но сначала хотела услышать от него признание в любви. Увы, слов, которых она так жаждала, он пока не произнес. А может, Люсьен раньше говорил их и она просто забыла? Или этот человек привык выражать свои чувства иначе, не на словах?

Люсьен ведь все равно любит ее, разве не так? После того несчастья он проводит с ней целые дни. Они веселятся, поддразнивают друг друга, занимаются любовью. Отправляясь в город, он неизменно возвращается с подарками. Он купил ей изумрудное ожерелье, а три дня спустя появился с обручальным кольцом взамен того, которое она носила прежде, и украшено оно было такими яркими бриллиантами, что она даже зажмурилась! Разве эти подарки не являются свидетельством любви? А может, наоборот, это компенсация ее отсутствия или знак сострадания к несчастной, потерявшей память?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Микаэлы, заставив серьезно задуматься.

— Мне на днях придется уехать, дорогая, — нехотя сказал Люсьен, надевая башмаки. — Я и так засиделся на берегу. Вэнс просится на несколько дней в отпуск, так что в Бостон отправлюсь я.

Микаэла не сводила глаз с широкой спины мужа, с удовольствием наблюдая, как перекатываются на ней мышцы, однако то, что Люсьен не предложил взять ее с собой, ей вовсе не понравилось. Но и навязываться она ни в коем случае не хотела. Ей уже было известно, что до случившегося с ней несчастья Люсьен был занят морской торговлей, и пока он оставался на берегу, целиком поглощенный ее персоной, дело стояло. Гордость не позволяла Микаэле становиться камнем на шее мужа; к тому же, оставаясь вдали от нее, Люсьен, быть может, лучше поймет, насколько она ему нужна.

— И долго тебя не будет? — Она с трудом подавила желание снова прикоснуться к нему.

— Неделю, а может, чуть больше.

— Ну что ж, думаю, я найду чем заняться в твое отсутствие. — Микаэла лукаво улыбнулась.

— Только смотри, чтобы это было действительно «чем», а не «кем», особенно если это «кем» — мужского рода. Мне будет весьма печально узнать, что на моем месте появился другой.

— А ты сам-то, часом, не из тех мужей, что ни одну юбку не пропускают? А то мне приходилось слышать разговоры, будто многие аристократы заводят себе любовниц.

Люсьен наклонился и положил ей ладони на обнаженные плечи.

—Может, оно и так, но мне среди этих джентльменов делать нечего — моя ненасытная женушка из меня все соки выпивает. И запомни: кроме тебя, мне никто не нужен. — Он слегка прикоснулся к ее щеке губами. — Надеюсь, ты будешь все время повторять себе это, пока меня не будет.

— Люсьен, ты действительно… — Микаэла запнулась — ей вовсе не хотелось силой вытягивать у него признание в любви. — Когда ты отправляешься в Бостон? — спросила она.

— На рассвете. — Люсьен выпрямился и двинулся к двери. — Если хочешь вернуться в город, Вэнс тебя проводит.

— Послушай…

— Да? — Он обернулся, выжидая.

— Нет, так, ничего…

Люсьен закрыл за собой дверь, и Микаэла, встав с постели, принялась собирать разбросанное белье. При взгляде на деревянную спинку кровати ей начали вспоминаться странные подробности. В этот момент Микаэла готова была поклясться, что когда-то уже лежала в этой каюте, только не на кровати, а под ней. Странные шутки играет с ней ее воображение!

Недоверчиво обводя взглядом каюту, Микаэла сделала открытие, что может назвать любую вещь здесь не только по-английски, но также по-французски, по-испански и на латыни. Разве она знает так много языков?

Микаэла потерла виски. Может, это от удара о спинку кровати, когда Люсьен споткнулся, открылись какие-то потайные шлюзы памяти? Чего бы только она не отдала, лишь бы узнать побольше о своей жизни до брака — никто вокруг не мог понять, как мучительно жить без воспоминаний.

Почему-то ей казалось, что Люсьену не хочется, чтобы она помнила свое прошлое, а может, для него лучше, чтобы она все забыла?