Однажды в Марчелике 2

План атаки доверили составлять старику Джону — как самому опытному. А помогал ему Марко и Дан с Иоганном. В результате, план был прост прямо-таки до безобразия. Чтобы не вступать в долгую перестрелку, требовалось всего-навсего взорвать фургон Беккера!.. Для этого надо было пушкой закинуть внутрь фургона бомбу. И ничего сложного — благо, с холма окно было отлично видно…

Главное — поймать момент, когда Беккер в фургоне будет один. Его семью никто и пальцем трогать не собирался. Ну а после начала наблюдения стало ясно, что задача и вовсе упрощается. Потому что фургон Йохана был разделен на две части: жилую и рабочую. И семья Беккера уже пошла спать в жилую зону, а сам Беккер заперся с тремя касадорами внутри рабочей.

— Деньги делят! — хмыкнул старик Джон. — От всех заперлись… Разве же можно так, а?..

Конечно, в любом номаде царит товарно-денежный коммунизм, где есть общая кубышка и личные сбережения — но вот делёж добычи всегда происходит открыто. Это одно из основных правил. Ведь если делить деньги за закрытыми дверями, возникает искушение что-нибудь полезное присвоить. Поэтому глава номада и доверенные касадоры всегда садятся в центре лагеря и расписывают доли каждого — честно и открыто.

— Кажется, Беккер решил изменить традиции… — пробормотал Бенедикт.

— Бен! Это не твоё дело, как живут в другом номаде! — возмутилась тётя Луиза.

— А вот и нет, мам! Дела этого номада — это уже моё дело! — не согласился с ней сын.

— В самом деле… — ухмыльнулся Марко. — Важно знать, как и чем живут те, кого ты собрался перестрелять…

В детали грязной истории с Беккером его давным-давно посвятили. И пусть Марко не рвался мстить за неких Айвери и Старика, но позволять дельтианцам крутить целым номадом тоже не хотел. А потому с изрядным воодушевлением присоединился к плану касадоров.

— Всё, заперлись! — сказал Иоганн. — Начинаем?

— Подожди, не спеши… — сказал Дан и сам уставился в бинокль.

Ему очень не нравилось, что лагерь всё ещё не спит… Среди фургонов разгуливало слишком уж много касадоров для столь позднего часа. В основном, конечно, не спали мужчины. Они кучковались у костров, у входов в фургоны, о чём-то говорили… Были и те, кто стягивался к фургону Йохана. И Дана вся эта ситуация, откровенно говоря, напрягала. Ведь у них уже есть план, которому надо следовать — иначе зачем было его составлять?

— Ну так что, начинаем?! — нетерпеливо спросил Мигель.

— Держите наготове специи… — приказал Дан. — Джон, а ну-ка глянь, что у них там творится!

— А ну-ка, а ну-ка!.. — Джон вытащил свой старый резной бинокль, который, по слухам, стырил в опере Порта Марчелика, и принялся смотреть.

Дан тоже с интересом смотрел вниз. А вскоре к ним присоединилсь все, у кого были нужные устройства. Разве что Пелла и Алекс изнывали от нетерпения и любопытства. Ну и ещё тётя Луиза спокойно ждала — терпения у неё было хоть отбавляй.

— Придётся планы-то менять… — заметил, наконец, старик Джон. — Давайте-ка просто понаблюдаем за происходящим. Но всем надо быть готовыми! Луиза!..

— Что тебе? — миролюбиво спросила тётя Луиза.

— Пушку-то заряди… — улыбнувшись во всё морщинистое лицо, попросил Джон. И сразу стал похож на печёное яблоко. Очень довольное печёное яблоко…

Номад Йохана Беккера, у Каменной Собаки, Центральные равнины, Марчелика. Самый тёмный час, 23 мая 1936 года М.Х.

— Йохан! — гневный крик донёсся откуда-то издалека, и глава номада замер, держа чуть наклонённый стакан у самого рта. — Выходи, сукин ты сын!

В дверь фургона раздался частый тревожный стук.

— Йохан! Йохан! — голос принадлежал одному из доверенных бойцов Беккера. — Они сюда идут!

— Кто они? — мрачно спросил глава вадсомада, ставя стакан на стол.

— Педро, Питер и остальные! — нервно объяснил боец.

— Говоришь, ещё день-два-три? — мрачно осведомился Беккер у Франко.

— Знаешь ли, прогнозы не всегда точные… — уклончиво ответил дельтианец.

— Надеюсь, что методы у вас более рабочие! — хохотнул Нил, ставя на стол стакан. — Придётся как-то быстро их угомонить…

— Угомоним! — пообещав Беккеру с Нилом, Косой первым направился к дверям.

Когда Йохан сотоварищи, наконец, вывалились из фургона, все надёжные касадоры уже заняли позиции вокруг.

А напротив них собиралась толпа из неблагонадёжных…

— Что здесь происходит? — взревел Йохан. — Что за собрание, метены?!

Ответом ему были крики со стороны недовольных:

— Завали!..

— Урод!..

— Проваливай!..

— А ну тихо вы! — прикрикнул на них Беккер, показательно насупившись. — Разорались, как собаки брехливые! Кто главный?! Кто будет говорить?!

Из толпы недовольных донеслись растерянные голоса. Видимо, с организацией у них было совсем грустно. И немудрено: после предыдущих выступлений Йохан исправно «топил» всех, кто рискнул взять слово. Ставил на отвратительные работы, лишал заработков, сурово обделял при дележе… И теперь, видно, больше не было желающих.

— Ну и что вы пришли? — крикнул Беккер, так и не дождавшись ответа. — С кем я буду говорить?! Со стадом овец или с касадором?!