Однажды в Москве. Часть II

– …Только перед… смертью меня… хорошо напои, – опять поморщился он, – не хочу на том… свете попасть… в Сахару…

– Попадешь на берег моря, – я неудачно пошутил. Вновь вытер влажным тампоном его лоб. Он облизал губы, словно там осталась влага.

– Только не на… Каспий… – он прошептал. – Не хочу второй… раз на те же… грабли…

Потом жена твоя… заболела. Я увидел такую… тоску… в твоих глазах!.. Решил подождать…

Извини за жену… Ты сделал… больно… Я тебе. Так мы… созданы…

– …

– Меня из Баку Ким… забрал. Я хотел… одного – мести. Он… условие поставил. С этого… дня у меня… нет нации. Я, как и он… детдомовец. Родина наша… – СССР. Народ… советский. Цель… возрождение…

Мне было… все равно. В сердце… горел огонь… мщения. Кореец затушил… Я не жалею… Во мне… все убили. Осталась дружба… с Кимом. Моя цыганская… семья. Лейла…

– Что?

– Я смутно… вижу… Больно… Не успею… У меня… дочь… Мама цыганка… Жена… умерла… при родах… У Маринки… Лейла… Так звали мою… мать. Возьми с Наилей. Воспитай как… азер… байджанку…

Это… условие. Я знаю… что тебе… надо… Я скажу. Сделай так, чтобы я… не был… преда… телем. Не хочу дочке… стыдно… Мне… плевать… Ни о чем… не жалею…

– Имена предателей военачальников в прифронтовой полосе! Их контакты с армянами! Кураторы в Баку! Нефтяной и наркотический трафик! Все, что ты знаешь по Азербайджану…

– Обе…щай!.. – он попытался найти мою руку.

– Обещаю! – я трясущейся рукой вынул диктофон из кармана. Нажал на нужную кнопку. После взял его руку. Он же уже хрипел.

– Генерал…-майор…

“Господи!..”

– Замес… титель мин…истра…

“ …Дай ему силы на эти несколько минут! Минуты, ценою в года…”

– Генерал…

“Если он не успеет, Господи, я потеряю в тебе веру…”

Успел. Назвал 18 фамилий достаточно высокопоставленных лиц из госструктур и военного ведомства, самый маленький чин, который был подполковник, ну, по-вашему, полковник-лейтенант. И то всего один, я назову его позже.

Я поразился тогда масштабу коррупции и шпионажа в армии, в прочих силовых структурах. Тут все смешалось: теневой бизнес, наркотики, шпионаж… Кореец свил в Азербайджане невидимыми нитями такую сеть, что не удивительно, что армяне за такой короткий срок оккупировали столько земель. С того времени – с середины 1992-го, когда мы де-факто выпали из орбиты Кремля, четко налаженный тандем российско-армянских спецслужб на фронтах и в политико-экономической жизни страны функционировал безотказно.

Мансуров же диктовал последнее:

– Выводи… цыган… из трафика. Объясни… Марине – он… паленый…

Выводи… Хаджи… Пусть… не возвра…щается… в Баку. Ничего хоро…шего там… нет. Рано-поздно… подставят…

Помоги… Ларисе… Она была… другом…

– Что не женился?

– Замужем… она. Муж срок… мотает… Сам велел… найти… од…ного… нор…мального… Срок боль…шой… Я… не знал. Лариса… после…

Когда вошла Наиля, мы уже собрались над его головой. Я напоил его, как он и просил. Мансур тяжело дышал, временами бредил. Лицо осунулось и посерело. Но ее приход сразу почувствовал и широко раскрыл глаза.

– Ждал… – всхлипнула Марина, уткнувшись лицом в покрывало. После тяжело встала, громко высморкавшись об край простыни, отошла к родне. Наиля сконфуженно села рядом с койкой, на стул, который Павел прихватил для нее…

…Рука у Мансура зашевелилась, “блуждая” по окровавленному покрывалу.

Она протянула ему свою и не сопротивлялась, когда Мансур сжал ее и с последней силой воли попытался потянуть к губам.

Не дотянул…

Наверное, это нечеловеческое усилие спровоцировало жесточайшую боль. Он простонал и отключился.

Я посмотрел на Валентина. Он дрожащими руками передал уже набранный шприц жене, отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы…

Кем был мне покойный? До сих пор не могу определить. Одно знаю, я почувствовал опустошение после его кончины, что бывает при потере очень близкого человека.

Он был глубоко несчастлив. Хоть и хорохорился, казался крутым – он и был реально сильным – но невероятную тоску в глазах я прочитал именно перед его кончиной.

Иногда только перед смертью человек снимает маску и предстает перед близкими, каким он есть…

Эта картина запечатлелась в моем сознании навсегда: накрытое ало-белой простыней тело Мансура в середине помещения, и причитающие, плачущие над телом цыгане. Я поразился тогда выражению безутешного горя на их лицах.

Все мы опечалились и, склонив головы, каждый думал, наверное, не только о покойном, но и о своем. Но по-настоящему горевали именно цыгане. Они и были его подлинной семьею…

Глава

XI

Я не торопился уединиться с Наилей, хотя затылком чувствовал ее взгляд. Мысли пока хаотично бегали. Я должен был выполнить обещание, данное покойному, и понимал, как трудно будет убедить бакинскую контору “реабилитировать” Мансурова.

Теперь же меня волновало, насколько быстро я смогу вернуться домой. Я очень тревожился из-за Джулии. Человек даже при самых безвыходных ситуациях надеется на чудо. Хотя врачи каждый раз будут намекать и сам будешь осознавать, что дни родного для тебя человека сочтены, но даже одна слабая улыбка дарит надежду.

Как правило, ложную…