Однажды в Москве. Часть II

Но тут вмешалась судьба в образе Сергея Никитина, который, узнав об этом, просто пригрозил непутевой паре расправой с помощью своего всесильного ведомства. Договорились на мировую. Катю с согласия “родителей” удочерила чета Никитиных. Жена Сергея решительно поддержала мужа.

Катя переехала в соседний блок. Она старалась не сталкиваться с “родней” во дворе, где они часто гуляли под ручку. Беременной нужны были регулярные прогулки и свежий воздух. Катя со слезами на глазах наблюдала за счастливой мамой, поглядывая с балкона с названным братиком – старшим сыном Сергея. Младший тогда ползал на четвереньках.

Вскоре у нее появился уже братик по крови…

Через год “новобрачные” попали в автокатастрофу на гололедной дороге – разбились насмерть. Ребенку повезло, он в этот день был оставлен под присмотр их соседки Женечки, проживающей со своей сварливой мамулечкой, как она мило ее называла. Женя в свои 40 с лишним мечтала выйти замуж, завести детей. Они были староверами, потому свободное воспроизводство потомства и Женечке, и ее мамулечке казалось немыслимым. А тут сама судьба “подфартила” ребенком. Женя без раздумья его усыновила, когда возник вопрос о передачи сироты в детдом.

Так провидение порой жестоко мстит тем, кто пытается ставить себя выше его воли. То, что несчастные планировали для Кати, судьба чуть не перевела на их чадо, который вообще был ни при чем в этой людской черствости и эгоизме и весело улыбался в объятиях счастливой Женечки. Может, поэтому высшие силы пожалели ребенка и оставили при нем этих простых, добрых и верующих людей в лице Женечки и ее сварливой мамулечки.

Катя не смотря, что была несовершеннолетняя, переехала в свою отцовскую трешку, естественно, под присмотр Никитиных. Она не оставляла новорожденного братика без участия и охотно помогала соседке в его воспитании. Особенно тогда, когда мамуля Женечки приказала долго жить, а Жене одной трудно стало, так как она работала.

Скоро Катя стала еще взрослее. Поступила в вуз – на юридический факультет МГУ Ломоносова, так как очень хотела добиться в жизни успеха, устроиться на престижную работу и не быть обузой для Никитиных. Когда окончила учебу, Сергей просто устроил ее в своем ведомстве.

В настоящем Катя, сыновья Никитиных Вадим и Виталик, и ее взрослеющий брат Владимир души не чаяли друг в друге, хотя и продолжали проживать в разных квартирах, а Вадим вообще перебрался в Питер в связи с учебой. Женечку Владимир также называл мамулечкой, очень любил и обращался к ней исключительно на “вы”. Такой вот правильный рос пацан, появившийся на свет в результате совокупности интриг и капризов циничной фортуны. Впрочем, сверху виднее.

Но предательство мамы все еще продолжало отражаться на психике Кати и мешало ей при выборе спутника жизни. Хотя претендентов на руку и сердце красивой и спортивной блондинки было немало, девушка поочередно их отшивала при обнаружении хоть капельки фальши в их поступках или словах. Разочаровавшаяся в самом сокровенном, она подсознательно избегала близких отношений.

Слушая и наблюдая за ее прослезившимися глазами, я невольно вспомнил старую, бородатую притчу. У одного юнца умер горячо любимый родитель. Юноша сильно горевал. Тогда некий мудрец предложил ему обратиться к присутствующим на поминках с обращением – пусть тот, у кого нет горя, бросит в него камушек. Все молчат и опускают головы. Юнец успокаивается, убеждается, что нет на свете человека, к которому не прикоснулось горе.

У каждого свое…

Образ Джулии ни на секунду не покидал. Я постоянно путешествовал с нею по страницам прошлого: ходил за руку в садик, сидел за одной партой, украдкой перешептываясь на уроках строгих учителей, копил деньги на подарки ко дню ее рождения, беззаботно смеялся над кричащим Тимуром. Все проживал заново, стараясь не перешагнуть тот ненавистный день в календаре, когда получил известие о ее болезни.

Боль утраты притуплялась. Она ассоциировалась в сознании ноющей, но постепенно зарубцевающейся раной. Вихрь событий, несший меня по лезвии жизни, помогал забыться. И я безучастно ждал, когда порежусь об это острие.

Я без Джулии жил по инерции: без какой-нибудь цели, кроме профессиональной деятельности, без радости и эмоций. Жил, не особо цепляясь за жизнь, но и без особого желания ее потерять…

Никитин возвратился радостный, с положительным ответом на счет встречи. Я устало улыбнулся, получив известие также о том, что цыган скоро освободят.

– Сергей, я в долгу.

– Еще неизвестно, кто перед кем… – он интригующе посмотрел, весело подмигнув Катерине. – Я начинаю думать, что ты приносишь удачу…

Наверняка его ожидали должностные и иные дивиденды. Но при этих словах я побледнел. Предо мной возник образ старой цыганки.

– Поверь, это дикое заблуждение!

– Что с тобой? – видимо, я мгновенно так преобразился, что Никитин это заметил.

– …

– Да, конечно, ты устал. Я удивляюсь, как ты вообще выжил…