Однажды в Москве. Часть II

Никитин особо и не задумался о моем состоянии. Мысли у него были заняты предстоящим “cаммитом в верхах”. Катя же внимательно наблюдала. Женское чутье не проведешь. Особенно, если оно восприимчивое вследствие прожитых тяжелых жизненных ситуаций.

– …Ты, вот что, не расслабляйся. Это и к твоим относится. Сам понимаешь, все еще зыбко, – продолжил Никитин. – Вопрос Куцебы на обсуждении. Это непростая фигура, и в ведомстве его опасаются. Возможно все решится при встрече. Наши ждут детальных предложений – место встречи, время… Да, и больше сюда не приходи. При необходимости позвони Кате, назначь встречу. Ну, типа, вы нравитесь друг другу. Придумайте легенду вашего знакомства. С этого дня она связная…

Он первый вышел из квартиры. Мы с Катей минут 10 молча сидели в кухне. Каждый думал о своем. На пороге она вдруг, как мне показалось, покраснев, спросила:

– А ты… жених, вообще свободен? А то как-то неправильно, встречаться с женатым…

Я тупо уставился на нее, почувствовав движение кадыка в горле.

– …Что, обомлел? Женатый, что ли?

Я кивнул и вышел за порог.

В следующий миг чуть не оглох от звука захлопнувшейся за спиной двери…

Глава XXIV

О результатах встречи я доложил Тощему утром следующего дня уже по дороге. Приехав в сопровождении еще одной машины, он сходу сообщил, что меня ждут в штабе, надо торопиться. И вышел.

Я не стал терять время на расспросы, зная характер Трофима, начал собираться. Встревоженные Романовы хотели меня сопроводить, я не согласился. В случае чего они вряд ли смогли меня защитить, а себя подставили бы. Я лишь передал Старшему свой ствол с золотой рукояткой, кивнул нерешительно застывшей на пороге кухни Сусанне, вышел и сел в машину Тощего.

Рулил он сам. Машина сопровождения тронулась за нами.

Слушая результаты проведенной мною встречи с Никитиным, он долго молчал, уткнувшись взглядом на дорогу, которую преодолевал на скорости. Лишь приближаясь к Городку, он скупо сообщил, что меня примет сам Казанцев. Я немного расслабился. Вряд ли меня везли на убой, если предстояла встреча с руководством.

Не буду повторяться, я ранее уже озвучивал, как оказываются в его кабинете. Ничего не изменилось, разве что вместо Корейца меня провел к Старику Трофим, который сперва сам зашел к нему, после впустил меня, вышел и прикрыл за собой дверь.

Савелий Николаевич развалился на диване и внимательно меня разглядывал. Напротив еще кто-то сидел, но я узрел лишь его плешивую макушку, оформляющую шариком спинку кресла.

– Извини, Рома. Я не в том состоянии, чтобы тебя вежливо встретить, плохо себя чувствую, – сказал Казанцев, протягивая руку для пожатия. – Старость, сукин кот, подкрадывается, и с этим ничего не поделаешь…

Выглядел он действительно неважно, взгляд был потухший, и сам какой-то поблекший.

Тут я встретился взглядом с другим присутствующим. Петр Владимирович – генерал в отставке, при котором я состоял в охране в Измайловском гостиничном комплексе. А то смотрю, макушка знакомая…

– Здравствуй, Рома, – поприветствовал он меня, крепко, по-генеральски пожав руку.

Я сел в соседнее кресло перед журнальным столиком, за которым продолжал обозревать меня Казанцев.

“Зачем же я вам, старикам-разбойникам, понадобился, черт бы вас побрал…”

Пауза затягивалась. Генерал курил, праздно пуская дым в потолок, а депутат, видимо, о чем-то думал.

Дверь открылась. Тощий принес папку с бумагами, положил перед депутатом и вышел. Открыв папку, он, не торопясь, углубился в ее содержимое.

Наконец генерал, докурив, потушил сигарету в пепельнице.

– Сава, я начну?

Тот кивнул, не отрываясь от бумаг.

– Я сразу к делу, – продолжил генерал своим грудным басом, привыкшим когда-то отдавать команды. – У Савелия с тобой свой расклад, а мой – это наша общая с ним тема. Она состоит из двух предложений. Пожалуйста, внимательно слушай и вникай…

Тут Савелий Николаевич слегка придвинул папку с документами в его сторону.

– …В этой папке Клондайк, – генерал кивнул на бумаги. – Это бизнес-план строительства жилых комплексов на юго-востоке Москвы. Это очень зеленая часть столицы, если ты не в курсе. Павел в некотором роде ее контролирует. Строительство планируется, прежде всего, для высшей военной элиты, в том числе для заслуженных пенсионеров, – выпятив грудь, довольно крякнул он. – Ну и немало жилых строений предназначено для офицеров, прибывших с дислокаций из Восточной Европы, откуда слил их наш Горбатый хрен. Теперь же элитные подразделения русской армии, оставив сердце Европы ютятся в полуразваленных общагах.