Однажды в Париже

Де Голль внимательнее присмотрелся к телеге: вроде бы есть кто-то позади нее, но — не разглядеть. Тогда он вложил шпагу в ножны и нарочито медленно принялся заряжать пистоль. Попрятавшиеся во время драки случайные прохожие снова выбрались на улицу и, опасливо косясь на гвардейца и его поверженных противников, спешили разбежаться по своим делам.

Анри едва успел загнать пыж в ствол пистоля, как вдруг из-за кучи горшков на телеге просунулось шестигранное дуло мушкета и плюнуло длинным огненно-дымным языком в лейтенанта. Де Голля спасла воинская выучка. Его тело среагировало быстрее, чем мозг, и метнулось в какую-то нишу у ближайшего дома. Уже оттуда Анри выстрелил в узкий просвет между горшками на телеге, где заметил подозрительную тень.

Когда же он, выждав минуту и пригнувшись, перебежал к телеге, там никого не было.

— Странно! — громко сказал в пространство опустевшей улицы де Голль. — Кому же я так насолил?..

Ответом ему был только скрип полуотвалившейся ставни окна над головой.

Еще окончательно не придя в себя, Анри решительно отправился назад, к дому галантерейщика. К его искренней радости, д’Артаньян уже закончил свидание и теперь сидел в гостиной за столом, уставленным плошками и блюдами с разнообразной снедью. Видимо, хозяйка осталась довольна адюльтером с мушкетером и таким образом отблагодарила любовника.

— О, Анри, милости прошу! — воскликнул с набитым ртом д’Артаньян, делая радушный жест. — Присоединяйтесь, здесь хватит и на троих!

Де Голль хотел было отказаться, но неожиданно почувствовал дикий голод — наверное, тоже вследствие нервной разрядки после боя.

— С удовольствием, мой друг! — улыбнулся он и уселся напротив мушкетера.

Они подняли тост за дружбу кардинала и короля и приступили к молочному поросенку с яблоками и ячневой кашей. Но едва первый голод был утолен, де Голль решительно отложил вилку и кинжал.

— Шарль, я хочу попросить вас о помощи. Не смейтесь и не вспоминайте о вражде между мушкетерами короля и кардинала. Речь идет о судьбе женщины. Я говорю прямо: эта дама — моя покровительница. Она без всякой задней мысли, просто по доброте душевной, посоветовала его преосвященству принять меня на службу…

— Мадам де Комбале? — догадался мушкетер, уплетая за обе щеки жареную куропатку.

— Да. Я ей многим обязан. И сейчас, когда она попала в весьма неприятное положение, единственное, что я могу для нее сделать, это просить вас пойти вместе со мной к отцу Жозефу, чтобы рассказать о похищении кота, будь он неладен! — Де Голль в сердцах стукнул кулаком по столу, потом схватил стакан с вином и сделал приличный глоток. — Все в Пале-Кардиналь считают, будто суматоху с котами устроила именно мадам де Комбале, которой они надоели! Но если врагам этой дамы удастся удалить ее от его преосвященства… поверьте, лучше от этого никому не будет! Она добра и безобидна, а на смену ей может прийти настоящая интриганка, хитрая и злая.

— Скажите уж прямо: от этого пострадает ваша карьера, — помрачнел д’Артаньян. Ему вовсе не хотелось наносить тайные визиты обитателям Пале-Кардиналь, тем более — «серому кардиналу».

— Отнюдь, я не карьерист. Я готов вернуться в армию. Тем более скоро — война. Я солдат, Шарль, а не придворный…

Мушкетер отложил недоеденную птичью ножку, тоже отпил вина, побарабанил пальцами по краю стола и пробурчал:

— Если в роте узнают, что я ловил кардинальского кота, они меня со свету сживут!

— Да, языки у гасконцев острые, — усмехнулся Анри. — Я же наполовину бретонец, наполовину валлонец — и не такой языкастый. Но я человек прямой. Потому и прошу вас прямо: помогите. Больше некому.

Д’Артаньян снова помедлил, покрутил нечесаной после свидания головой и вдруг весело взглянул де Голлю прямо в глаза.

— А и черт с ними! Я помогу вам, Анри. Вы мне действительно очень симпатичны. Не каждый день в Париже можно встретить столь честного и открытого человека!

— Тогда идемте к отцу Жозефу без промедления, Шарль! — обрадовался де Голль. — Уверяю вас, он вовсе не плохой человек. Просто у него очень тяжелая жизнь и большая ответственность…

— Ну да. Не плохой… Только головы дворян почему-то летят направо-налево по его указке!

— Неправда! У нас казнят только предателей и изменников!..

— Ладно, ладно, не будем спорить, Анри. Допивайте вино и — в путь!

* * *

Отца Жозефа они застали за молитвой. Хотя до вечерней службы было еще далеко, капуцин усердно читал «Ангел Господень» в домовой церкви Пале-Кардиналь.

Молодые люди, не страдавшие излишней набожностью, предупредили секретаря кардинала о своем визите и вышли в сад дворца.

Солнышко пригревало совсем по-весеннему, и на прогалинах между кустов сирени и яблонями уже проглядывали первые бледно-зеленые стрелки травы.

— Давайте присядем где-нибудь, — предложил д’Артаньян, напряженно оглядываясь. — Не хотелось бы послужить поводом для новых сплетен.

— Хорошо. Идемте в римскую беседку, Шарль, — радушно отозвался де Голль. — В ней бывает разве что мадам де Комбале, но ей сейчас не до прогулок.