Однажды в Прибалтике. Мы едем в Америку

– Он что же не догадался надеть перчатки? – любопытствовал Рома, решив немного подискутировать.

– Это художественное произведение, его написал великий русский поэт, – терпеливо объясняла Тамара, дав себе слово не раздражаться. – Прошу тебя, продолжай! Я тоже хочу отдохнуть.

– Неужели такие деревья действительно существуют?

– Возможно.

– И где их можно увидеть?

– Откуда я знаю. Наверно в пустыне…

– В какой?

– Тебе – то какая разница?

Тамара уже едва сдерживалась. Хотелось схватить зловредного мальчишку за вихор и как следует потаскать.

– Вот вырастишь и отправишься на экскурсию.

– Спасибо. Я лучше останусь тут!

Занятия продвигались медленно, но все – таки через час осталась невыученной только химия, которую отложили напоследок. Дело в том, что она преподавалась на латышском. С недавних пор в школах ввели билинговое обучение. И русские преподавателям приходилось втолковывать русским детям часть учебных предметов на неродном для них языке. Многие школьники мало что понимали из этих объяснений. Некоторые просто заучивали незнакомые слова, не утруждая себя работой со словарем. Успеваемость снизилась. Кое – кто из родителей был вынужден нанять репетиров, другие предпочли отдавать первоклассников в латышские школы, дабы в дальнейшем облегчить им жизнь. Ученики, особенно мальчики, не отличаясь особой усидчивостью, не стремились часами просиживать над учебниками.

Взглянув на параграф, занявший как нарочно целых три страницы, Тамара почувствовала что у нее начинается нервный тик.

– Я это все до утра не переведу.

Вздохнув, перевела взгляд на сына. Он беспечно болтал ногами под столом. Бесполезно стыдить, и ругать его бесполезно, потому что он половины не понимает, что там написано. Но другие же как – то устраиваются!

Старшие дети благополучно миновали эти нововведения. А младшего реформы коснутся по полной программе. Ему предстоит после девятого класса перейти в среднюю школу, где по закону шестьдесят процентов от общего материала будет преподаваться на латышском языке. И выпускные экзамены пройдут на нем же.

Пока не хотелось об этом думать.

– Ничего не поделаешь. Начинаем, да? – она заискивающе улыбнулась.

– Может быть обойдемся без химии?

– Не получится. Для начала выпиши незнакомые слова. Потом мы переведем их…

– Будем сидеть до утра?

– Почему до утра?

– Много слов. У нас даже учительница не всегда может объяснить, что тут понаписано.

– Не придумывай.

– Я видел. Она постоянно заглядывает в словарь.

Рома победно взглянул на мать.

– Давай завершим на сегодня. Я устал. Голова разболелась. Я столько всего уже сделал, даже выучил стих.

– Закончим и отдыхай себе.

– Не могу больше.

– Хотя бы задачу.

На перевод уже не оставалось сил.

– Повторяй за мной. Все просто. Ты сконцентрируйся. Как будет раствор по латышски?

– Не помню!

– Возьми словарь.

Тамара стала медленно выходить из себя.

– Зачем нервничать? – убеждала она себя, – нужно быть поспокойнее.

Пришел Максим и долго отряхивал снег в прихожей. Оказывается он побывал на катке. Был весь красный с мороза и явно довольный собой.

– Как там?

– Народу сегодня … яблоку негде упасть.

– Повесь свои мокрые вещи в ванной.

– Дашь что – нибудь пожевать?

– Когда – нибудь не давала?

Тамара бросилась накрывать на стол. Воспользовавшись этим, Рома попытался было сбежать из кухни, но был остановлен и препровожден обратно.

– А хочешь обрадую?

Максим загадочно усмехнулся.

– Конечно.

Сложив на груди руки, Тамара приготовилась выслушать приятную новость.

– Никак раньше времени сессию сдал?

– Ошибаешься. Тетя Нина звонила. Вы только уехали к Вере и…

Старший сын не спеша уселся на свое «законное» место у окна. Он заговорщицки подмигнул Роме, наблюдавшим за реакцией матери.

У Тамары испортилось настроение.

– Держись крепче за стол, иначе сейчас упадешь!

– Только не говори, что она опять нас «лечила».

– Так и есть.

– Что на этот раз?

– Диктовала, что нужно везти в Америку. Между прочим, потребовала, что б я все записал.

У Тамары из рук выскользнула тяжелая металлическая подставка для чайника, и покатившись по полу, больно стукнула ее по ноге. Вскрикнув, она с трудом дохромала до стула.

– Обалдеть! И что там? – огорченно прошептала она.

– Прочитай сама.

Взяв у сына клочок бумаги, Тамара тупо уставилась на нее.

– Ничего не могу разобрать. У тебя такой почерк, что…

– Будь внимательна.

– Ангел… Что это? Ты, наверно, перепутал?

– Нет, представь себе.

– Правда ангел?

– Особо настаивала, чтобы он был из цветного стекла. И не менее семидесяти сантиметров в высоту.

– Ну вообще…

Тамара озадачено замолчала.

– Предупредила, что б обязательно привезли. Мол, она тебя знает. Иначе притащишь какую – нибудь ерунду.

– Уж конечно.

Тамара почувствовала обиду.

– А зачем, интересно, ей ангел?

– Для Марии старается. Дескать станет ее охранять.

– От кого?

– От нападок американской родни. Так что вам придется побегать по магазинам.

– А сама что, не может его привезти?

– Значит нет.

Довольный собой Максим удалился из помещения.

– Батя, хочешь обрадую…– донесся до Тамары его возбужденный голос.

Замерев, она напряженно прислушалась.

…– Говорит, что бы был обязательно из цветного стекла!

– Ясно!