Однажды в России

Отсутствовал старец часа полтора, а по возвращении заговорил совершенно другим тоном. По его словам, Генеральный прокурор поставил дело гражданина Тизенгауза на особый контроль, вследствие чего полномочный представитель Прокуратуры в ранге государственного советника юстиции 3-го класса сегодня же в ночь отправится в Ленинград для проведения инспекции на месте, о чем надлежит поставить в известность осужденного. Что же касается дальнейшей информации по делу, то он всегда рад сотрудничать с писателем Добрыниным, который не должен обижаться на известную холодность в начале их встречи.

Тем временем в Ленинграде все складывалось явно не в пользу Тизенгауза. Вновь включившийся в работу адвокат со шрамом побывал на приеме у председателя городского суда и у прокурора города с жалобами, однако оба деятеля юстиции, в установленном порядке истребовав уголовное дело для изучения, с завидной быстротой отклонили притязания защиты, указав в ответах, что не усматривают оснований для принесения надзорных протестов. Мало того, в газете "Вечерние новости" от 14 сентября 1989 года появилась клеветническая статейка "Фиаско миллионера", где Тизенгауза выдали за матерого спекулянта, сколотившего громадное состояние на махинациях с евреями, которые при отъезде в Израиль не жалели денег на покупку уникальных произведений декоративно-прикладного искусства.

Наш клиент окончательно деморализован, сообщил Вороновский Добрынину во время очередного сеанса связи. В прежние времена после такого рода статейки впору было бы заказывать по нем панихиду. Придется спешно задействовать Евгения Петровича Скворцова, но для этого, как воздух, нужна серьезная публикация в центральной печати. Услышав про демарш на Пушкинской улице, 13, Вороновский одобрил нестандартный шаг Добрынина и заверил его, что должным образом подготовит Тизенгауза к разговору с представителем Москвы.

Забегая вперед, следует сказать, что ни Вороновский, ни Добрынин, ни сам Тизенгауз, в четверг побывавший на допросе в прокуратуре Ленинграда, так и не узнали всех подробностей инспекторской проверки, длившейся с 28 по 30 сентября. Да, признаться, особо и не интересовались ими, ибо ничто уже не играло сколько-нибудь заметной роли на фоне убойной силы события, происшедшего в ночь с четверга на пятницу: у кого-то из противников сдали нервы, из-за чего он подбросил на склад ГУВД сломанную скрипку с приклеенным к деке клочком медицинского пластыря, на котором пастой из шариковой ручки было написано по-русски: "Антониус Страдивариус, божьей милостью мастер из Кремоны".

А утром 4 октября Тизенгауз извлек из своего почтового ящика казенный конверт со штампом прокуратуры Ленинграда и письмом следующего содержания:

"Сообщаю, что прокуратурой города вновь истребовано и изучено уголовное дело в отношении Вас.

Состоявшиеся по делу судебные решения признаны незаконными.

2 октября 1989 года прокурором города в Президиум Ленинградского городского суда принесен протест в порядке надзора, в котором поставлен вопрос об отмене приговора от 21, июня 1989 года и определения судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского городского суда и прекращении уголовного дела.

О результатах рассмотрения протеста Президиумом Ленгорсуда Вам будет сообщено.

Начальник отдела по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах юрист 1 класса Такой-то".

52. БОЕГОТОВНОСТЬ No 1

В четверг, 12 октября, Затуловский допоздна работал у себя в кабинете на Каляева, 19, а когда подчиненные наконец ушли и он собрался мысленно прикинуть, что успел и чего не успел сделать, в дверях показалась испуганная мордочка старшего лейтенанта Пичугина.

- Можно, Роман Валентиныч?

- Заходи, Пичугин, садись. Принес рапорт? - За полтора года внешний облик Пичугина претерпел существенные изменения: на нем была коричневая куртка из мягчайшей замши, полосатые брюки с отутюженными стрелками, белые носки и лакированные полуботинки с нашлепками из фальшивой позолоты.

- Роман Валентиныч, виноват, - убитым голосом пробормотал он, не решаясь приблизиться к шефу.

- Сумел нагадить, сумей и отвечать.

- Вот увидите, я исправлюсь.

- Исправишься, как же... Только этого я не увижу.

- Роман Валентиныч...

- Брось, Пичугин, не лей впустую крокодиловы слезы, - непреклонно заявил Затуловский. - Учти, тебе ничего не поможет. Давай рапорт.

- Роман Валентиныч, почему выгоняют одного меня? - заныл Пичугин. - Ведь Митя тоже...

- Скажи, Пичугин, откуда в тебе столько бабства? - Лицо Затуловского скривилось от гадливого презрения. - Не успел приехать из Москвы ревизор в генеральском чине, как ты уже наложил полные портки. А теперь ни с того ни с сего киваешь на Брошкина. Хочешь, чтобы я устроил вам очную ставку?

- Не хочу.

- Мы люди справедливые, воздаем каждому по заслугам. Руководство сочло возможным оставить старшего лейтенанта Брошкина в кадрах для дальнейшего прохождения службы в Ямало-Ненецком национальном округе. Не был бы ты трусом, Пичугин, мы и тебя отправили бы куда-нибудь на край света, на остров Врангеля или же на мыс Шмидта. Понял?

- Роман Валентиныч, ей-ей, я вам еще пригожусь.