Однажды в сказку. (Не) Злая королева

Эдвард коротко выругался, отбросил меч в сторону и подхватил меня на руки. Кинув на Сайласа острый взгляд, он вышел в потайной проход. Узкая темная лестница вывела нас к запасному выходу из таверны.

Онемевшими пальцами я сжимала Роджера и кошелек, Эдвард тем временем нес меня. Он осматривался по сторонам и быстрыми широкими шагами рассекал улицы столицы. Губы его были плотно сжаты, кадык то и дело дергался, а желваки неистово двигались, время от времени король бросал на меня рассерженный взгляд. Когда таверна осталась далеко позади, он снова посмотрел на меня и, не выдержав, зло прошипел:

– Вас ни на таур нельзя оставить без присмотра? Ладно Мортимер, он уже на всю голову треснутый, но вы, Гримхильда, о чем думали, когда садились за карточный стол и пытались обокрасть игроков Блэкверна?

– Не обокрасть, а обыграть…

Эдвард смерил меня тяжелым взглядом. Я прикусила губу и виновато отвела глаза, больше ничего не говоря.

Добравшись до гостиницы, король быстро поднялся в комнату, посадил меня на кровать, забрал волшебный кошелек и начал торопливо скидывать в него наши вещи. Когда все было собрано, он повязал его на пояс, прицепил меч и снова подхватил меня на руки. Хозяин гостиницы с тревогой в голосе поинтересовался, нужно ли позвать для дамы лекаря, однако Эдвард его проигнорировал и молча вышел во внутренний двор. Закинул меня в седло, запрыгнул в него следом и, не теряя времени, направил коня к городским воротам.

Стоило нам выехать из столицы на главную дорогу, как король пришпорил жеребца и тот понесся во весь опор. У меня закружилась голова, к горлу подкатывал противный ком, но я терпела, гораздо больше опасаясь быть пойманными. Король крепко прижимал меня к себе, не позволяя соскользнуть с коня, который уже практически летел, выбивая подковами искры. Я догадывалась, что здесь не обошлось без особой магии Эдварда. Мы не останавливались несколько часов, и когда над горизонтом затеплился рассвет, а в отдалении показались очертания крупного города, конь, весь взмыленный и покрытый пылью, громко захрипел.

Король слегка натянул поводья, давая жеребцу перейти на шаг. Пользуясь небольшой передышкой в этой сумасшедшей гонке, я севшим голосом поинтересовалась, куда именно мы направляемся.

– В Вильдорф, – ответил Эдвард, доставая из кошелька флягу и протягивая ее мне.

Промочив пересохшее горло, удивленно уточнила:

– В приграничный город? Но зачем?

– Придется нам все-таки навестить ваше королевство. Барьер должен задержать головорезов на некоторое время.

– Думаете, они нас всё-таки преследуют?

– Знаю точно. Они отстают всего на два штайга. Нужно торопиться. Необходимо сварить новое зелье до того, как они нас найдут.

Нам снова требовалось менять внешность. Вот и выходило, что за королем и королевой охотились заговорщики, пожилых буржуа выслеживали ГНОММы, а за бернфилдскими торговцами гнались головорезы Сайласа. Что ни говори, а новых друзей мы с Эдвардом заводили быстро.

Он снова пришпорил коня, и тот помчался в направлении города. Главной особенностью одного из крупнейших торговых центров, к коим относился Вильдорф, являлось его необычное расположение на территории сразу двух королевств. На центральной площади протянулась магическая граница, разделявшая город на две равные части. Те, кто посещал Вильдорф без специального королевского приглашения, могли лишь наблюдать через прозрачную завесу, как и чем живет вторая половина. Пропускной пункт, через который при наличии всех необходимых документов мог пройти любой желающий, находился в некотором отдалении от города.

Вильдорф со стороны Горнхольца заметно отличался от его гримвальдской половины. Это выражалось в особенностях архитектуры, в отсутствии лавок или мастерских, кроме тех, что носили королевский герб, и в самих жителях, которые пробуждались уже с первыми лучами солнца и спешили начать новый день.

Оставив коня у главной конюшни и заплатив конюху несколько монет, чтобы тот позаботился о животном, мы отправились на центральную площадь. Пришлось торопиться, так как город начинал постепенно оживать, лавочники открывали ставни на меленьких окнах, торговцы выносили товар и выставляли ярмарочные палатки.

Уловив момент, когда поблизости никого не оказалось, мы подошли к мерцающему барьеру. Как неделю назад это сделал Эдвард, теперь я протянула королю руку и перевела его на другую сторону. Снова быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что нашего перехода никто не заметил, мы поспешили затеряться среди торговых улочек уже на территории Гримвальда.

– Нужно где-то укрыться… – начал Эдвард.

Тут из дверей таверны, мимо которой мы спешно проходили, вывалился молодой человек и упал прямо перед нами. Встав, он отряхнул одежду, поправил висевший на поясе кожаный мешочек и наконец поднял на нас рассеянный взгляд, в котором мгновение спустя вспыхнул радостный огонек.

– Ба! Друзья, какими судьбами в Вильдорфе? – громко и не очень трезво поинтересовался молодой человек.

Король тихо выругался. Мы узнали Эндрю, гримвальдского торговца, которого несколько дней назад встретили на ярмарке, а он узнал нас.